За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

Р. Медведев, основным предметом книг которого явились сталинские политические репрессии, справедливо заметил:

«В 1936–1938 гг. жестокий террор обрушился и ЦИК СССР. Было арестовано большинство членов ЦИК СССР, а позднее и многие члены Президиума Верховного Совета СССР», не говоря уже «о сотнях работников аппарата, который обслуживал ЦИК СССР и Верховный Совет СССР. […] Именно Калинин должен был давать санкцию на арест работников и членов ЦИК и Верховного Совета, хотя среди них имелось немало и его личных друзей.

Бывший член ЦИК СССР, бывший председатель горсовета г. Казани П. Аксенов, сумевший выжить в страшных условиях лагерей и через 18 лет после ареста вернувшийся в Казань, где он стал почетным гражданином города и недавно был награжден орденом Ленина в связи с 90-летием, рассказывал мне, что его арестовали прямо на заседании ЦИК СССР. Его попросили пройти из зала заседаний в кабинет Калинина, где кроме хозяина сидели трое работников НКВД, предъявивших Аксенову орден на арест. Михаил Иванович плакал и со слезами на глазах обнял Аксенова, произнося тихим голосом что-то вроде просьбы о прощении. Но, тепло попрощавшись с Аксеновым, всесоюзный староста тут же отстранился, предоставив действовать сотрудникам НКВД. […] Репрессии коснулись и семьи самого М. И. Калинина. В 1938 г. была арестована и осуждена на 15 лет жена Калинина. В последние годы они жили раздельно, но не в разводе. […] Был арестован, но освобожден в 1940 г. муж дочери Калинина – кадровый военный»{721}

. Супругу Калинина Сталин дозволил освободить лишь после Победы в Великой Отечественной войне.

15 ноября 1938 г. на совещании в составе И. В. Сталина, В. М. Молотова, Н. И. Ежова, дипломата и разведчика Б. А. Ярцева, А. Я. Вышинского, Г. М. Маленкова и Л. П. Берии последний, по мнению А. Н. Дугина, озвучил цифры репрессированных{722}. Были получены показания ближайших соратников Н. И. Ежова о том, что он отдавал распоряжения «…направлять в ЦК только такие материалы, которые характеризуют только с положительной стороны нашу (Ежова и его команды. – С.В.

) работу и все проводимые нами оперативные мероприятия»{723}. При необходимости Ежов велел «приглаживать» направляемые в ЦК ВКП(б) материалы «в нужном духе»{724}. Была ли это его личная инициатива или все же «заказ» И. В. Сталина – до конца не ясно. В любом случае Хозяин принял решение о прекращении деятельности «троек» с 16 ноября, причем шифротелеграмма с соответствующим распоряжением срочно, еще до завершения совещания, была отправлена на места. 17 ноября В. М. Молотов и И. В. Сталин подписали совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», которое запрещало чекистам и прокурорам «производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению», подтверждало ликвидацию судебных «троек», созданных в порядке особых приказов НКВД СССР, а также «троек» при областных, краевых и республиканских управлениях милиции, требовало соблюдения законов в ходе арестов и следствия{725}. Массовый террор закончился – вплоть до времен «позднего Сталина», самым показательным явлением которого стало «Ленинградское дело».