За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

Особую критику со стороны Н. М. Рычкова, исправно исполнявшего политический заказ, вызвали, естественно, «подбор и качество руководящих кадров» крыленковского Наркомюста: «НКЮст, под руководством Крыленко, всемерно сохранял на работе судей, проводивших в судебной практике антигосударственную линию. Председатели судов, допустившие преступные нарушения закона, оставлялись на той же работе или переводились в другие области, затем в третьи и т. д. Таким путем были сохранены на руководящей судебной работе бывшие председатель Курского облсуда Прокопчик, председатель Краснодарского крайсуда Королев, Североосетинского Верхсуда Гаджиев, Ленинградского облсуда Чудновский, председатель спецколлегии бывш[его] Азово-Черноморского крайсуда Петерсон, председатель Оренбургского облсуда Круминь, председатель спецколлегии Верхсуда УССР Мулявко и многие другие руководящие работники судов, хотя задолго до их разоблачения и ареста органами НКВД, еще в 1935–1936—1937 гг. и ранее, из ревизий, произведенных самим же Наркомюстом СССР и РСФСР (тот же Крыленко), и из многочисленных сигналов со стороны было известно, что люди явно безосновательно оправдывали полностью изобличенных контрреволюционеров или всячески смягчали им наказание, потворствовали расхитителям общественной собственности, спекулянтам, бандитам и сурово расправлялись с трудящимися, допустившими ничтожные проступки»{760}.

Безусловно, людьми «в белых перчатках» ни Н. В. Крыленко, ни его поколение судей и прокуроров не были. Однако они, как могли, тормозили деятельность органов государственной безопасности по разоблачению «врагов народа». После вычищения этих кадров никаких тормозов не осталось.

Если В. И. Ленину пришлось мириться с присутствием во ВЦИК таких нестойких ленинцев, какими были Ю. М. Стеклов, И. С. Вегер и А. А. Иоффе, то И. В. Сталин попросту не избрал таких активных «парламентариев», как Н. В. Крыленко, ни в Верховный Совет СССР, ни в Верховный Совет РСФСР. Эпоха, когда старые большевики были «солью партии», ушла в прошлое.

Глава 4. «За всех буду господу богу молиться: и за Сталина, и за всех коммунистов…». Выборы 1937 г. в столице СССР

Советское руководство тщательно следило за предложениями граждан. С 17 июня 1936 г. Орготдел Президиума ЦИК СССР составлял и рассылал «членам Президиума ЦИК Союза СССР», и в частности «Тов. Сталину И. В.» (экземпляры последнего хранятся в фонде Политбюро ЦК ВКП(б) РГАНИ) информационные сводки «о замечаниях и предложениях к проекту Конституции СССР»{761}

. Подписывали эти документы и.о. заведующий отделом П. Туманов или и.о. заведующего информационной группой Орготдела Президиума ЦИК СССР Беренц{762}. Однако наиболее ценные сведения содержатся в сопроводительной записке к информационной сводке № 3 (и ряду последующих сопроводительных) от 2 июля: информационный материал был разослан Тумановым «по указанию тов. Уншлихта»{763}. Вместо каждой десятой сводки составлялся «сводный информационный бюллетень», который также рассылался «по указанию тов. Уншлихта И. С.»

{764}, основной работой которого всегда оставалась чекистская. Информационные сводки, сводные информационные бюллетени (весьма объемные, первый на 120 листах) составляли инструктор Президиума ЦИК СССР Волков{765}, референт Федоров (его редактировал инструктор Аскеров){766}

и др. сотрудники Орготдела. Помимо этого составлялись и «Докладные записки о ходе всенародного обсуждения проекта Конституции СССР» (первая – по состоянию на 15 октября 1936 г.){767}, однако это как раз парадный документ, из которого следует лишь то, что «всенародное обсуждение проекта Конституции вылилось в широкую демонстрацию преданности народных масс делу социализма к своей родине»{768}. В «сводной ведомости о ходе всенародного обсуждения проекта Конституции Союза ССР», составленной и.о. заведующим статистической группой Орготдела Президиума ЦИК СССР, Шебеко следует, что всего по СССР было внесено, по состоянию на октябрь 1936 г., 94 5221 предложение{769}.

Граждане изощрялись, присылая в центр многочисленные поправки. Не позднее 14 июня 1936 г. профессор М. Кулжинский, ознакомившись с пунктом 1-м о том, что СССР «…есть социалистическое государство рабочих и крестьян», задал власти риторический вопрос: «Я не рабочий и не крестьянин – значит Союз не мое государство?» И, вполне в сталинском стиле, ответил за тех, кого спрашивал: «Конечно, мое», предложив формулировку: СССР «…есть социалистическое государство трудящихся», со следующим аргументом: «Такая редакция правильно отразит в правосознании факт полноправного гражданства всех трудящихся»{770}.