За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

Наиболее ярко иллюстрируют, насколько актуальной стала постановка К. Е. Ворошилова на высший государственный пост СССР, материалы{1039} досье «Пребывание Председателя Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилова в Финляндии с 21 по 26 августа 1956 года», составленного 21 сентября первым секретарем посольства СССР в Финляндии С. С. Никольским и направленного нашим послом в Финляндии В. Лебедевым помощнику председателя Президиума Верховного Совета СССР М. А. Морозову и в отдел Скандинавских стран МИД СССР

{1040}. В переведенной представительством Совинформбюро в Финляндии статье центрального органа Аграрного союза Финляндии – газете «Мааканса» – от 23 августа справедливо отмечалось: «Визит президента Ворошилова ознаменовался удачным началом. Непосредственный обаятельный облик высокого гостя сыграл в этом значительную роль. Уже на основании состоявшихся встреч можно быть убежденными в том, что визит будет способствовать появлению большей близости в добрососедских отношениях. Он будет также способствовать развитию личного контакта и личной дружбы, имеющей (как подчеркнул глава нашей республики в своей речи на обеде после приезда гостя) существенное значение для сохранения и углубления взаимопонимания и доверия между соседями»{1041}

.

К. Е. Ворошилов помимо протокольного зачитывания официальных текстов не воздерживался от импровизированных выступлений, которые буквально очаровали финнов. Так, 23 августа центральный орган коалиционной партии – газета «Ууси Суоми» – опубликовал репортаж об ответе К. К. Ворошилова на речь председателя сейма В. Сукселайнена: «Президент Ворошилов ответил на речь, начав по написанному проекту, но вдруг отказался от своих бумаг и стал свободно рассказывать о своих прежних посещениях Финляндии. Он сказал, что был здесь в 1905 г. не только как представитель революционеров города Луганска, но и как представитель революционеров всей России. Проезжал через Финляндию на Стокгольмский и Лондонский партийные съезды, а позднее, когда революционное движение в Финляндии уже было подавлено, он приезжал сюда покупать оружие для русских революционеров. “Я, кстати, могу сказать, что мы очень дешево получали это оружие”, – [заявил] президент Ворошилов. Президент Ворошилов заверил, что уже тогда испытал большое гостеприимство финского народа. Финны поддерживали борьбу против царизма, ибо они понимали, что эта борьба одновременно была борьбой за свободу для них самих. Финляндия, наверное, не имела бы парламента, если бы царская власть не была бы свергнута (так в документе. – С.В.). Сердечный смех (посмеяться, сказать по правде, было над чем. –

С.В.) то и дело сопровождал живой рассказ, который переводчику пришлось переводить со слуха. Вернувшись затем к написанному тексту, президент Ворошилов высказал надежду [на то], что его визит послужит укреплению дружественных связей между Финляндией и Советским Союзом»{1042}

.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР буквально обаял представителей финской прессы. Так, о нем писали: «В разговоре президент очень находчив и умеет рассмешить других своими меткими словечками. Он обладает исключительно тонким чувством юмора, что сразу же было подмечено по его небольшим импровизированным речам и высказанным замечаниям»{1043}.

26 августа центральный орган социал-демократической партии Финляндии – газета «Суомен социалидемократти» – констатировал в своей передовице: «Когда президент Ворошилов после насыщенного программой недельного визита отправляется на родину, он оставляет в памяти финнов приятные воспоминания о своем посещении. Когда мы так утверждаем, то мы говорим не только о представителях нашей общественной жизни, у которых за время визита президента имелась возможность ближе познакомиться с главой государства великой соседней страны. Это мнение разделяют те тысячи и десятки тысяч людей, которые видели, как высокоуважаемый гость, улыбающийся и простой, ходил среди простого народа, и могли отметить интерес, проявленный президентом Ворошиловым именно к будням финского народа. Своей популярностью и непосредственностью президент сделал из своего недельного визита настоящий народный праздник и лично отбрасывал скованность тогда, когда она слишком пыталась проявляться»{1044}. В тот же день газета «Мааканса» опубликовала статью «Заканчивающийся визит»: «Можно сказать, что вся Финляндия жила этим визитом. В Хельсинки, Турку и Валкеакоски тысячи и десятки тысяч людей хотели бы хотя бы мельком увидеть наших высоких гостей. А те, у которых не было случая для этого, могли посредством радио и прессы следить за различными этапами визита. По правде говоря, казалось [мало] вероятным, что речь идет о визите главы государства: так сильно обстановка отличается от той окоченелой торжественности, которая обычно господствует в связи с такими визитами. Но было ли это плохо? Конечно, нет. Непосредственность и непринужденное, свободное от пустых формальностей, поведение наших высоких гостей вызвали всеобщий восторг»{1045}.