За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

На Июньском 1935 г. пленуме ЦК ВКП(б) Н. И. Ежов использовал добытые показания против секретаря ЦИК СССР А. С. Енукидзе. Как известно, обвинения бывших «товарищей» по Политбюро в организации индивидуального террора в отношении С. М. Кирова (убит) и самого И. В. Сталина (покушение было, но Хозяин остался жив) позволили последнему провести в стране массовый политический террор. Н. В. Петров и М. Янсен выявили в фондах РГАСПИ расширенный вариант книги Николая Ежова «От фракционности к открытой контрреволюции», написанной по рекомендации И. В. Сталина и под научным руководством секретаря ЦК ВКП(б): «В нем Ежов приводит подробности, связанные с так называемым “Кремлевским делом”. […] Как утверждает Ежов, уже было доказано – зиновьевцы и троцкисты перешли к террору, в первую очередь предприняв попытки покушения на Кирова и Сталина. Зиновьев организовал террор в Ленинграде (террор в Петрограде – Ленинграде, причем отнюдь не индивидуальный, был организован трижды – в 1918, 1937–1938 и 1949–1950 гг., однако если в первом случае Зиновьева можно включить в число инициаторов террора по должности, то ко второй и третьей волнам он уж точно не имел никакого отношения. – С.В

.), а Каменев – в Москве (формально Л. Б. Каменеву можно было вменить в вину только участие в объявлении массового красного террора как государственной политики на заседании ВЦИК 2 сентября 1918 г., однако тут главным инициатором был Я. М. Свердлов и давившие на него радикально настроенные большевики. –

С.В.

), и они действовали в контакте с троцкистами. По убеждению Ежова, убийство Кирова, организованное Зиновьевым и Каменевым, было “…лишь одним звеном в цепи террористических планов зиновьевско-каменевской и троцкистской групп”. Эта деятельность Ежова инициировала преследование бывшей внутрипартийной оппозиции. Особенность состояла в том, что принадлежность к внутрипартийной оппозиции интерпретировалась как преступление путем связывания ее с конкретной террористической деятельностью. Это делалось по инициативе Сталина. Несколько оппозиционных течений внутри партии тесно увязывались друг с другом и назывались “блоками”. Но Ежов явно не указывал на существование некоего общего блока зиновьевцев, троцкистов и правых, а также не связывал правых с террором. Этим, возможно, объясняется то, что его книга не была опубликована: ее текст устаревал на глазах, ведь Сталину требовалось все больше и больше уличающих фактов. В любом случае приписывание террористических планов лидерам бывшей внутрипартийной оппозиции неизбежно означало их физическое устранение в будущем. Но проблема была не только в преследовании бывших оппозиционеров. […] В июне 1935 г. [Л.М.] Каганович информировал Пленум ЦК о том, что как только Сталин получил новую информацию по “Кремлевскому делу”, он созвал свое окружение, заявив, что “здесь что-то не чисто”, и поднял вопрос о смещении Енукидзе с поста Секретаря ЦИК СССР», которое и состоялось 21 марта{557}.