За ледяными облаками

В огрызке зеркала, как-то уцелевшем, на миг отразилось бледное лицо с провалами глаз. Глаза сверкнули живым серебром. Зеркало треснуло, брызнуло алмазным дождем.

– Охренеть…

Лицо пропало. Еле уловимо зачавкало, обегая домишку по стене. Затихло.

ТТ – и все. Больше ничего нет. Чертов башкир где-то воюет со стрелком. Бред сумасшедшего.

– Он зовет нас к окну.

Даша шмыгнула. Недоверчиво пожала плечами.

– Я… Я его чую – и все. Такого не случалось, никогда. Я же…

– Зовет? Ну, посмотрим.

Взвыла какая-то баба. А, да, снайпер-недоучка с охотничьим, точно. Костыль вжался в трещавшую всей своей несчастной штукатуркой стену. Выглянул в проем, щурясь и пытаясь понять.

Полыхало уже рядом, сбоку, в соседнем доме или чего там было. Пламя ощутимо воняло чем-то знакомым, типа бензина. Чушь какая-то, кто сейчас жжет топливо ради ненужного пожара.

Когда через треск и гул рвущегося наружу огня донеслись слабые крики, стало ясно кто. Мрази, такие же, как были на МТС. Только страшнее и опаснее. Офигенно!

Баба орала снова и снова. Молодая, если рассудить. А, вот оно как…

Теперь тварь не пряталась. Если не считать орущую молодку, идущую щитом перед ней. Красивую… ну, русская такая бабец, жопастая, сисястая, коса вон так и прыгает по сдобным мягким грудкам, нагло вылезшим из-под разодранного свитера и распущенной в тряпки шубейки. Блин, чего всякие ублюдки так любят распотрашивать чудесных девок детородного возраста, да еще с такими прекрасными женскими особенностями, а?!

Среднего роста, гибкий, в совершенно невозможном выпендрежном кожаном костюмчике. Черном, облегающем гейском костюмчике с сапожками. Волосы зализаны назад, длинные пальцы с темнеющими ногтищами так и впиваются из-за спины девахи в ее плечи и шею. Эх, силища-то, видать. Как котенка, на вытянутой руке держит. Хренов любитель повыделываться.

Тварь, белея бледной харей, кивнула, уставившись буркалами прямо на Костыля. Повела рукой, свободной, приглашая разделить свое удовольствие, приглашая на…

И обманула.

Пальцы сжались, почти прижав голову бабенки к правому плечу. Она только и успела, что всхлипнуть, набирая воздуха, когда…

Костыля согнуло пополам. Выбросило остатки скудной жратвы.

Бледный вгрызся в шею, разрывая кожу, плоть, сосуды…

Даша зажала рот, прижалась к Уколовой.

Кровь не брызнула. Ударила темным фонтаном, густо легла на белую кожу…

Костыль поднял ТТ, прицелился. Рука старлея легла сверху, нагнула ствол вниз.

Черные потеки полились вниз, по вздрагивающей груди, к грязному животу…

Уколова кричала в ухо, просила не тратить патроны.

Позади твари вспыхнул дуплет, картечь рванула спину в черном, а тварь…

Да-да, старлей, права ты, права, нам патроны нужнее, но ведь человек же она.

Черные зубы разошлись, сомкнулись, рванули, выдирая что-то длинное…

Костыль встал. Да, патроны им нужнее. Но кто сказал, что надо ждать?

Булькающую блестящей пеной, он отбросил ее в грязь, выпрямился, разводя руки…

Костыль шагнул навстречу.

Тварь оскалилась, растянув чернеющий рот в ухмылке. Облизалась, неуловимо перетекая вбок.

Дах!

Пуля почти коснулась лица. Время тянулось смолой.

Дах!

Почти прижалась к жирной грязи, пропустив свистнувшую смерть над собой.

Дах!

Смазалась неуловимой тенью, тянувшейся к нему.

Дах!

Прыгнула, невозможно, с ходу, кувыркнувшись, вбок, опершись на ладонь.

Дах!

Крутанула сальто в полете, перелетая над Костылем.

Дах!

Ухмылку испортил шрам от коснувшейся стальной осы, испортил и не остановил.

Дах!

…

Дах!

Последняя ушла в небо из почти выдранного вместе с пальцами ТТшника.

Рукопашной не вышло. Пальцы, длинные стальные пальцы, охватили шею полностью, хрустнули острыми твердыми ногтями на затылке. Костыля дернуло, подняло, сдавило. Он хрипнул, уставившись в черные зеркала глаз бледной сволочи.

Болтал ногами, пытаясь хотя бы лягнуть, бил по руке, бил, бил…

…Мама, как красно вокруг. Как стучат барабаны. Мама…

Смотри, ворона. И с двумя головами. На крыше. Смотри, мама, пока я еще вижу…

Это я, Игорь, мама, скоро буду с тобой, мама…

Когда ворона, прыгающая на коньке крыши, каркнула, взорвавшись хлюпающим комком перьев, кишок и крови, Уколова онемела. Липко ударило по лицу, а она все смотрела на хрипящего Костыля, висящего в метре над землей.

Пуля попала, куда надо. Только Азамата там не оказалось.

СКС щелкнул в ответ. Мягко чавкнуло, СВТ ударила, сливая свой выстрел с последним Азамата. Один – один. Со лба, горячая и мешающая, в левый глаз потекла кровь.

Не вовремя.

Луна, беззвучно хохоча мертвым оскалом, катилась по своим делам. Мертвенное серебро блестело на топорике и ноже. Азамат бежал вперед.

Голубовато отсвечивали два парных кривых клинка, несшихся навстречу. Переливались бликами выпуклые линзы и металл вокруг них, заплывший шрамами.

Крепкий, чуть выше Пули, обманчиво медленный, медвежье косолапил, хитро заходя сбоку.

Они сшиблись посередке, между колодцем и замерзшим домом. Сбоку полыхало, разгораясь все сильнее, несло бензином и мясом. Где-то орали заживо сгорающие люди.

Это нормально. Это Беда и люди, решившие убивать друг друга до последнего конца.