За мир: он приходит с Востока. Том 1

На кровати сидел человек, точнее старик, так как лицо его было вдоль и поперек изрезано глубокими впадинами морщин. Мрачный ледяной взгляд его был направлен в стеклянную стену, через которую просвечивала такая же прозрачная стена стоявшего напротив дома.

На своих непрошенных гостей он даже не взглянул. Казалось, что в этом мире он живет только ради этой стены, переливающейся на игривом солнце всеми оттенками зеленого цвета.

Яков в недоумении посмотрел на Тура. Он не знал, что им дальше делать, потому что двигаться было совершенно некуда. Это был тот самый тупик, в котором так не любят оказываться любители острых ощущений. И этот старик с немым отсутствующим взглядом на лице был прямым его отражением.

Вдруг среди этой тупиковой тишины раздался громкий отчетливый стук в дверь. Яков понял, что их преследователь прокрался к квартире.

Наш герой быстро спрятался за шкаф, стоящий прямо напротив входа и приготовился ждать.

Он думал, что убийца юношей решит прострелить замок пулей, поэтому поспешил заложить уши пальцами. Но вместо выстрела в замочной скважине послышался скрип ключа. Провернув последний два раза, нескладный житель Зеленого квартала дернул за ручку и распахнул дверь. Яков плотно прижался к стене и выставил руки вперед, приготовившись к нападению.

Глаза злодея были по-прежнему налиты кровью. В них нескончаемым потоком кипела страшная слепая ярость, которая обычно движет всеми убийцами.

Новый гость решительно двинулся вперед. В левой руке его был крепко зажат все тот же черный бластер, уже унесший сегодня несколько юных жизней.

Поравнявшись со шкафом, он вдруг остановился и прижал свое оружие к груди. Яков кинулся с кулаками к нему навстречу.

Но сразу вслед за этим последовало событие, которое никак не поддавалось человеческой логике. Вместо того, чтобы наброситься на противника, убийца спокойно прошел мимо Якова, совсем будто не замечая его, и остановился возле кровати со стариком. Затем он выдвинул вперед бластер и, коснувшись холодным металлическим дулом желтого морщинистого лба, неистово засмеялся.

– Ты все еще меня ждал, брат? Вот я и пришел за твоей мерзкой жизнью.

Глаза старика, до этого безучастно взиравшие на изумрудную гладь стекла, вдруг заметно оживились. Немую холодность сменил огонек, яркий и задиристый, какой можно встретить обычно в глазах мальчишек, мечтающих подраться.

Он с видимым интересом посмотрел на убийцу и ехидно улыбнулся во весь свой беззубый рот.

– Я рад тебе, – прошипел он своему гостю прямо в руку, все еще сжимавшую бластер. – Ты и правду хороший малый, но только глупый.

– Замолчи! Замолчи, несчастный! – дрожащим от гнева голосом закричал долговязый и еще сильнее прижал бластер ко лбу.

– Неужели ты меня убьешь, Енох? – все так же хитро улыбаясь, прошелестел старик.

Руки Еноха еще больше задрожали от гнева. Старик же продолжал улыбаться. Было видно, что нерешительность противника приносит ему удовольствие.

Енох несколько секунд простоял с застывшим в руках бластером и, наконец, швырнув его в сторону, разрыдался сильно и неистово. Старик громко расхохотался в ответ, отбросив назад свою костлявую спину.

– Ну вот видишь, видишь, Енох! А еще злился на нашу училку, когда она говорила, что ты редкостный слабак!

Енох вдруг резко перестал плакать, вытер красные глаза грязным от погони рукавом, схватил с пола оружие и хладнокровно нажал три раза на курок. Старик вскрикнул от боли и прижал руки к левой штанине, на которой зияли три кровавых пятна.

– Ах ты ублюдок! – яростно прокричал он и кинулся на стрелявшего.

Вместо ответа Енох еще раз выстрелил. На этот раз пуля угодила прямо в грудь. Схватившись за рану, старик повалился на пол с кровати.

– Теперь смеяться буду я! – бросил ему убийца. – А твоя веселая песенка спета.

И снова отбросив бластер в сторону, он направился к выходу. Но дальше случилось еще одно весьма невероятное и плохо поддающееся здравому смыслу событие. Старик внезапно отнял руки от раны, схватил ими оружие противника и сделал три четких выстрела. Все три пули попали в спину Еноха.

Убитый юноши с грохотом упал вниз, задев головою шкаф, где ютился Яков. Старик тоже, издав последний вздох, испустил дух.

Яков, все это время с испугом наблюдавший за кровавой сценой, разворачивающейся у него на глазах, наконец-то решился приблизиться к убийцам. В их широких зрачках все еще можно было разглядеть жизнь.

Когда эти двое вели между собой перепалку, юноша внимательно следил за ними и не мог понять, чем они между собою похожи. У них был совершенно разные черты лица и такая же совершенно разная манера общения. Теперь он все-таки смог увидеть, что именно указывало на их неоспоримое родство.

Этой родственною чертою были глаза, а точнее выражение глаз, с которым они взирали на мир. У обоих был взгляд человека, лишенного разума, человека, которого довел до безумия собственный гнев.

На их лицах даже после смерти продолжал лежать отпечаток зеленой ярости. С ним они жили здесь, с ним они, вероятно, и пожелали войти в другую жизнь.