За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне

Вот «Каравелла» оказалась как раз по мне. Это был австралийский отель, и охранялся он австралийскими морпехами, потому что «осси»[63] разместили там свое посольство. Австралия была нашим союзником, держа во Вьетнаме 7500 солдат на постоянной основе и пропустив через эту войну в общем и целом около 60 тысяч человек. Служили здесь и три с половиной тысячи новозеландцев.

В «Каравелле» предпочитали проводить время все наши американские кузены: австралийцы, новозеландцы, канадцы, ирландцы и британцы – короче, люди, способные найти веселое местечко даже посреди преисподней. С крыши отеля открывался отличный вид, и там тоже был бар, где любили собираться журналисты, освещавшие ход войны. В «Каравелле» в 1965-м жил и работал Морли Сейфер[64], иностранный корреспондент Си-Би-Эс[65]. Именно он сделал репортаж о морских пехотинцах, которым приказали сжечь деревушку Кам-Нье. Репортаж вышел в «Вечерних новостях» с Уолтером Кронкайтом[66]. Рассказывают, утром президент Джонсон позвонил главе Си-Би-Эс Фрэнку Стэнтону[67] и заявил ему: «Вы, ребята, вчера нагадили на американский флаг!» Затем он распорядился начать расследование, чтобы установить, не связан ли Сейфер с коммунистами. Когда ему доложили, что тот никакой не коммунист, а всего лишь канадец, Джонсон якобы буркнул: «Ну вот! Я так и чувствовал, что с этим парнем что-то не в порядке!»

Опасаясь террористов, большинство сайгонских гостиниц предпочитали держать питейные заведения на крышах, но бар в «Каравелле» был лучшим! Я полюбил это место – с его толпами журналистов и беженцев изо всех уголков страны, с его дымящимися косяками и пивом и бесконечным потоком историй.

Наконец наступил день, когда клерк в консульстве, пробежав пальцем по списку, сказал:

– Донохью, Джон? Да, ваша выездная виза готова.

– Хвала Господу!

– Это хорошие новости…

– Что значит «хорошие новости»? А какие тогда плохие?

– Ну, ваш корабль ушел из Манилы.

– Какой сюрприз! – не сдержал я сарказма. – Кто бы мог подумать!

Однако, продолжил клерк, есть другой корабль, который сейчас там же, и его капитан согласен взять меня на борт. Есть и утренний рейс в Манилу с авиабазы Таншоннят[68]

– в среду, 31 января 1968. То есть завтра.

– Если у вас намечена вечеринка, то пейте поменьше, – предупредил он меня. – Утром на дорогах будут пробки. Сегодня ведь Новый год по китайскому лунному календарю, если вы не в курсе.

О, еще бы я был не в курсе! В «Каравелле» всю неделю только об этом и говорили. По-вьетнамски этот праздник называется Тет и отмечается намного шире, чем у нас. Местные жители возвращаются в свои деревни, встречаются с родственниками и поминают предков. Среди журналистов ходил слух, что Хо Ши Мин и генерал Зяп обратились к Джонсону с просьбой о перемирии на эти недели, и президент дал согласие. Якобы он уже приказал прекратить бомбардировки Севера.

Я поблагодарил клерка и поспешил в южновьетнамский Госдеп за визой.

– Донохью! – окликнул он меня.

– А?

– С Новым годом, мужик!

Глава 18

Старый приятель

Что ж, у меня был паспорт, и в нем наконец красовалась виза. Я почувствовал, что впервые за долгое время дела приходят в порядок, и отправился на улицу Тчу-До, чтобы это отпраздновать. Заприметив бар, где раньше вроде не был, я заглянул внутрь через витрину, чтобы решить, хочу ли я туда. И что я вижу? Там, на табурете у стойки, словно в старые добрые времена, сидит Джонни Джексон (назовем его так) – моряк, с которым я плавал раньше. Вот с кем я всегда обожал тусоваться! Он знал, наверное, каждое злачное местечко в каждом порту. Он был постарше меня, а значит, и повидал больше.

Я вошел в заведение и хлопнул его по плечу:

– Ваше удостоверение, матрос!

Джонни полез было в карман, но затем обернулся и уставился на меня, выкатив глаза.

– Чики?! – рассмеялся он и покачал головой.

– Джонни! Как ты, мужик?

– Ты откуда, Чики? С какой посудины?

– Ни с какой, я на приколе.

– На приколе в Сайгоне?!

– Ну, это длинная история, а мне бы сейчас горло смочить.

Мы просидели с ним пару часов, травя байки. Джонни теперь служил на «Лаймоне», корабле-рефрижераторе, который таскал замороженные припасы для армии. Все, от черники до стейков.

– Эй, Джонни, – сказал я, – а может, махнем сейчас к тебе? Нанесем визит вежливости, так сказать.

Белоснежное судно, спущенное со стапелей в 1945-м, под самый конец войны, нависало над флотилией речных сампанов[69], как айсберг. Во время долгого пути через Тихий океан «Лаймон» бережно хранил во льду семь тысяч тонн продуктов. Это был один из кораблей Великого белого флота «Юнайтед Фрут Компани». В мирное время он доставлял в Штаты бананы из Центральной Америки, а теперь был зафрахтован ВМФ США в качестве корабля Службы морского снабжения.