За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне

Мы втроем рассмеялись и вышли наружу, где уже стоял вечер. Ни макак, ни гиббонов, ни даже пигатриксов я не увидел. Зато офицерский бар был открыт, и нас снова пустили туда опрокинуть по стаканчику. Я чувствовал, что у меня гора свалилась с плеч, потому что Бобби был цел. Я даже подумал, не остаться ли здесь опять на ночь, но вспомнил о делах в Сайгоне.

– Окей, приятель, – попрощался я с ним второй раз. – Как там они говорят в кино: дубль два? Значит, увидимся «У Дока Фиддлера» еще до того, как ты успеешь произнести «Ирландские квартиры – нью-йоркские трактиры»!

Бобби повторил за мной, ломая язык, словно уже хорошо нализался:

– Ньютракские иртиры, квартландские йорктиры!

– Вот это по-инвудски!

– Чики, – сказал Паппас, – спасибо тебе, что навестил в тот раз и особенно – в этот! Спасибо, что вам там не наплевать на нас!

– Slan abhaile[140], – кивнул я.

– Эй, я вообще-то грек! Забыл? Кончай свои ирландские штучки!

– Ладно. Тогда счастливой дороги домой!

Мы обнялись, и я похлопал его по спине.

Мне еще надо было успеть отметиться в консульстве, чтобы тамошние чиновники не списали меня как пропавшего без вести и не вышвырнули мое дело в корзину для бумаг.

Я поймал попутку – джип с солдатами, которые направлялись в Сайгон. Путь в город тянулся все больше по сельской местности – поля да поля. Пейзаж навевал дрему, и я уже натурально клевал носом, как вдруг откуда-то из-за высокого кустарника раздался тяжелый грохот: б-бум! А следом за ним: вж-ж-ж! Мина пролетела буквально у нас над головами, футах в четырех или пяти! Водитель вдавил педаль газа, и джип понесся как бешеный. В ушах у меня еще долго звенело, но они хотя бы остались целы, как и башка между ними.

Слава богу, еще раз повторил я про себя, что Бобби уцелел! И Томми Коллинз, который сторожит свой лагерь для военнопленных под Куинёном. И Рик, и Кевин, и Ричи, и Джои! Спаси их всех, Создатель! И старину Джонни с «Лаймона», и других парней, с которыми я познакомился в Сайгоне.

Когда мы въехали в город, я попросил остановить у базилики Нотр-Дам. Я вошел внутрь, зажег несколько свечей и прошептал несколько молитв. Это был красивый собор – с белоснежными оштукатуренными арками, с витражами, на которых были изображены святые. Каждый кирпичик и каждая черепица привезены из Франции. Меня впервые за долгие дни охватило настоящее умиротворение. Наверное, и буддийские монахи ощущают нечто в этом роде, когда пять раз в день возжигают благовония у придорожных алтарей.

Лонг-Бинь еще долго будут забрасывать минами и ракетами, и снайперы с пулеметчиками будут выбирать новые цели, затаившись в густых джунглях. Бобби Паппас переживет все это. А многие – нет.

Глава 31

Потомок майя

Тревога за друзей не покидала меня. Каждый божий день журналисты в «Каравелле» снабжали нас новостями, нечто вроде брифинга «для своих».

Так мы узнали, что для встречи с генералом Уэстморлендом во Вьетнам прилетел генерал Эрл Уиллер[141], глава Комитета начальников штабов. Уиллер сказал, что они обсуждали мобилизацию новых резервов для вторжения в Камбоджу и Лаос, и Уэстморленд настаивает на 200 тысячах человек. При Уэстморленде наш здешний контингент вообще увеличился с 16 тысяч в 1963-м аж до 536 тысяч в 1968-м, и ожидалось, что к будущему году это число доползет до 543 тысяч. Уиллер, с его слов, обещал подумать. По возвращении в Вашингтон он доложил президенту, что, судя по всему, тяжелые потери не сделали Север слабее и что тот крайне далек от истощения и капитуляции.

Тем временем Кларк Клиффорд[142], который побывал советником и у Кеннеди, и у Джонсона, сменил Макнамару на посту министра обороны, и наши друзья-репортеры сообщили, что президент попросил его хорошенько «изучить ситуацию». Клиффорд провел трехдневные закрытые консультации с главами штабов, задал им кучу вопросов, и ответы ему не понравились. Он открыл это совещание, будучи вполне оптимистом, а закрыл его уже с твердым намерением поскорее прийти к перемирию с «папашей Хо». Позже Клиффорд признался: «Мы вообще не могли выиграть… но все, чем мы занимались, – это только напрасно тратили и тратили жизни наших людей». В итоге он отказал Уэстморленду в его проекте грандиозной мобилизации и уговорил Джонсона снизить интенсивность бомбардировок Северного Вьетнама вдвое. Из-за этого в 1968-м многие стали толковать о мире. Но пока большие шишки спорили да рядились – что ждало простых парней, которые сражались в Хюэ, Кхешани и прочих местах? Впрочем, журналисты сказали, что мы смогли отбить уже 120 городов и военных расположений, захваченных северовьетнамцами после нового года.