За скипетр и корону

Все встали.

Вошел прусский чиновник — высокий, статный молодой человек, изящный по своей внешности, ловкий в движениях.

Обер‑амтман вышел к нему навстречу со спокойным достоинством.

— Добро пожаловать, барон, в мой дом, который сегодня еще мой, а завтра сделается вашим. Вы застаете нас за семейным торжеством — помолвкой моего сына, и я прошу вас присоединиться к нам.

Он представил молодого человека жене и остальным и указал ему на место возле фрау Венденштейн. Слуга поднес гостю полный бокал шампанского.

— Я сдам вам дела завтра, — сказал старик, — и надеюсь, вы их найдете в порядке. Сегодня позвольте мне видеть в вас только гостя.

Фон Кленцин поклонился.

— Я вступаю в ваш круг чужим, — ответил он, — и чувствую, что не могу быть для вас желанным гостем. Но прошу вас, господин обер‑амтман, и вас всех здесь быть уверенными, что я в высшей степени понимаю и ценю ваши чувства. Мы знаем, что такое любовь к отечеству, и честное слово, идем к вам с распростертыми объятиями и открытым сердцем! Дай бог будущему соединить нас всех без скорби и горечи в любви к общему, великому германскому отечеству! А теперь я позволю себе выпить за здоровье жениха и невесты!

— Барон! — обратился к гостю обер‑амтман, и голос его дрогнул глубоким чувством. — Пока здесь, вокруг моего стола, собирались друзья, прекрасным и неизменным обычаем дома было пить за здоровье нашего государя и короля. Он теперь далеко, он больше не король этой страны, но вы поймете, что мне не хотелось бы в последние дни пребывания здесь изменять старому обычаю этого дома. Приходит новое время, но вспомним о старом с любовью и благословением!

Фон Кленцин взялся за бокал.

— Благословение грядущего может возникнуть только из любви к прошедшему, — проговорил он взволнованным голосом, — и сохрани меня Бог воспрепятствовать своим присутствием прощальному привету прошлому!

Все встали.

Обер‑амтман произнес серьезно:

— Здоровье короля, бывшего нашего государя, которому была посвящена вся моя жизнь! Да ниспошлет ему Господь свое благословение!

Голос изменил ему.

Глубоко тронутый фон Кленцин чокнулся с обер‑амтманом, и в тихом безмолвии комнаты прозвенели дружно встретившиеся бокалы.

Все молча их опорожнили.

То был последний тост за короля Георга V в старом Блеховском амтманстве.

Фон Кленцин задумчиво потупился.

— Славную, богатую страну мы приобрели, — прошептал он про себя. — Дай Боже приобрести и эти сердца для твердого, прочного братства!

Глава двадцать девятая

Король Вильгельм вернулся в свою столицу Берлин, восторженно встреченный народом, который не мог прийти в себя от удивления и восхищения после этого неслыханного похода в семь дней, своими поражающими результатами поднявшего Пруссию так высоко между европейскими державами и так сильно подвинувшего Германию к ее национальному объединению.

Первый порыв восхищения берлинцев миновал, все начало входить в привычную колею, по крайней мере внешне, так как во всех сердцах еще громко и сильно билась гордая радость победы.

Ранним утром король Вильгельм вошел в свой рабочий кабинет, как всегда — в военном сюртуке, с Железным крестом и орденом Pour le Merite.

— Шнейдер здесь? — осведомился он у дежурного камердинера.

— К услугам Вашего Величества.

По знаку короля вошел тайный придворный советник Шнейдер с большим пакетом под мышкой.

— Здравствуйте, Шнейдер, — произнес король с приветливой улыбкой. — Ну, все опять в старом порядке, и мы можем снова приняться за повседневную работу. Что нового в литературе? Что у вас в этом пакете?

— Ваше Величество, позвольте мне теперь, по водворении старого порядка в его права, принести мои всеподданнейшие поздравления с блестящим успехом войны. Здесь, на этом самом месте, — прибавил он с чувством, — где я стоял в последний раз пред Вашим Величеством в тот день, когда вас заботило будущее, так как от вас все отвернулись! Ваше Величество изволит снова убедиться, что прусский король не бессилен, даже когда стоит один…

— Да, с такими двумя союзниками, какие у нас были, — сказал король с кроткой улыбкой. — Бог и отечество!

Он помолчал с минуту.

Шнейдер раскрыл пакет.

— Ну, что у нас нового? — спросил король.

— Ваше Величество, — отвечал Шнейдер, — в сущности, все вариации на ту же тему: радуются победе, восторгаются венценосным победителем и его полководцами, вся пресса — один громадный дифирамб, высказывающий свои чувства кто возвышенно, кто трогательно, а кто комично. Конечно, при этом нет недостатка в добрых советах Пруссии и северогерманскому союзу. Просто невероятно, сколько прописывается диетических рецептов для политического благосостояния Германии! Не угодно ли Вашему Величеству выслушать несколько образцов?

Король задумался и молчал.

— Шнейдер, — сказал он наконец серьезно и торжественно, — люди очень неблагодарны!

Тайный гофрат с удивлением взглянул на короля.