Забытый князь

— Чё, княже, делать будем? Переправляться аль с бредешком по кустам пошарим? — опять спросил Фёдор, повернувшись к Василию. — Чую щука тута во! — И он развёл руки.

— Давай пошарим. Истить всё равно пора. Не на пусто же брюхо тонуть! — пошутил княжич.

Пришлось повозиться. Уха с дымком была и ароматна, и вкусна.

Сытно поев, решили искать место для переправы. Пришлось пройти вёрст пять, прежде чем они увидели, что какая-то речушка, впадая в Дон, прорезала хороший спуск. Фёдор, отвязав свою вторую лошадь с грузом, объехал вокруг.

— Бережёного бог бережёт, — слезая с коня, проговорил он. — За дело, братцы!

Провожая первого воина, Фёдор добавил на словах:

— Течение сильное, держись правее.

Кони в воду входили спокойно. Василия пустили третьим. Рядом неотступно следовал Фёдор. Вскоре вся команда была в сборе.

Когда поднялись наверх, один из них крикнул:

— Всадник!

Все закрутили головами, но никого не было видно.

— Поехали, Фёдор, проверим, — предложил Василий. — Хде видал? — Он повернулся к парню.

— Тама! — показал тот рукой.

Поехали втроём: воин, видевший всадника, Василий и Фёдор. Воин оказался прав. Кроме конских следов там был свежий помёт.

— Мд-а-а,— сказал Фёдор, — хто ето мох быть: татарин, казак?

Все смотрели на княжича и Фёдора. Заговорил Василий:

— Я думаю, надоть иттить в степь, тама найдём место...

— Подальше отойдём, след и потеряется, — уверенно сказал Фёдор.

На этом и порешили.

По прикиду Фёдора, они прошли с десяток вёрст, когда им попалась хорошая ендова. Выставили с четырёх сторон сторожевиков, остальные спрятались там. Так они отсидели более суток, гадая, кто был этот всадник. Долго думали, но версию о татарине отвергли: они не очень-то любят реки и леса. Скорее, это был казачий разведчик. На том и порешили. Решили двигаться дальше. День прошёл без происшествий. Второй тоже. Бдительность стала падать. И тут...

Жило в верховьях Дона «племя», которое называло себя «казаками», то есть людьми удалыми, свободными, вольными. Занимались скотоводством, рыбной ловлей и... грабежами, называя это «походами за зипунами». Никто лучше них не умел скрываться в разных тёрнах, буераках... Забирались и в звериные норы, в густые камыши и болотистые плавни. Встречались со змеями, чёрными пауками, мармуками, тарантулами, не говоря уже о мошкаре, комарах, слепнях. Они всё это терпели, не издавая ни вздоха, ни стона. И сутками могли находиться так, ожидая добычи или внезапной встречи врага. А драться, биться с врагом они могли нещадно. Недаром условием приёма в казаки были: лихость, ловкость, отличное владение оружием и конём. Так могла ли заметить опасность, которая их ожидала, княжеская стража?

Степь казалась безжизненной. Только иногда из-под лошадиных копыт шмыгнёт в нору суслик или лениво в воздухе пролетит скопец. Бьёт в нос запах чернобыла, в зарослях которого приходится прокладывать путь. Пройдя его, попали в густой кустарник: продравшись сквозь него, попали в высохшую осоку.

И вдруг, словно из-под земли, появились всадники. Не успели люди Василия опомниться, как были взяты в кольцо. Над их головами засвистели стрелы. Неожиданный противник имел и весомое превосходство в численности. Единственное, что успели сделать воины княжича, так это сбиться в кучу и приготовиться к обороне.

— Эй, — раздалось со стороны окруживших, — кто вы будете?

— Я княжич московский Василий! Бегу из татарской неволи. — Он выступил вперёд.

От них тоже отделился всадник. На расстоянии возраст его определить было трудно. Лицо заросшее, пышные усы. Бешмет до колен, широкие шаровары. На голове — лихо заломлена папаха.

— Ха! Вот рыбка нам кака попалась! — повернувшись к своим, со смешком изрёк он. — Вот чё, княже, прикажи своим оружие сложить. Ты — наш полоненник! Мы тя продадим Димитрию Иоанычу. Ха! Ха! — объявил он.

— Хто? Хто? — не понял Василий.

Тот рассмеялся и пояснил: пленник!

— Ну уж нет! — воскликнул княжич и выхватил меч.

Те враз, как по команде, подняли луки.

— Стой, казаки! — взревел Фёдор и, выхватив меч, внезапно подскочил к Василию и приставил его к горлу княжича. — Бросай меч! — грозным голосом приказал он.

— Фёдор... ты?..

— Да... Я давно мечтал уйти в казаки! Примите мня, братцы? — обратился Фёдор к ним, не опуская оружия.

— В Бога нашего веруешь? — спросил всадник.

— Верую, верую. Вот те крест. — И он, переложив меч в левую руку, перекрестился.

— Примем, — почти хором ответили казаки.

— А вы, — повернувшись к своим, приказал Фёдор, — кидайте оружие, а то... — и больно ткнул княжича; тот даже вскрикнул.

Воины, не глядя на Василия, побросали оружие. Василий, поведя глазами и увидев, что его малая дружина побросала оружие, скрипнул зубами и у него невольно вырвалось:

— Эх вы! — глубоким укором прозвучали его слова.

Их повязали, свели в кучу и посадили на землю, спинами друг к другу. А радостный Фёдор начал перебирать свой багаж. Найдя бурдюк с какой-то жидкостью, он присел и стал его развязывать. Понюхав, незаметно извлёк из кармана небольшой кисет и его содержимое высыпал в бурдюк.

— Братцы-казаки! — потрясая им, воскликнул Фёдор. — Обмоем ето дело!