Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки

«Я была просто помешана на беге, другого слова не подобрать, – вспоминает она спустя десять лет. – Но в той ситуации это было мне на пользу». Бег позволил Терезе вернуться к жизни после смерти Лары. Потерю ребенка невозможно выбросить из головы, но очищающий эффект бега помог жить параллельно с болью.

Спустя 3–4 месяца после смерти Лары непреодолимая потребность бегать, в том числе и в бассейне, немного утихла. Пришла весна. Ганноверский полумарафон состоялся без Терезы, и она не жалела об этом. В жизни было много других приятных вещей: выходные дни, проведенные с Робертом, совместные пробежки. Хотя порой они приносили не только радость, но и ссоры.

Тереза не умела бегать в компании. Необходимость подстраиваться под чужой темп нервировала ее. Роберту же быстро надоедал бег с одной скоростью. Он был вратарем, и ему больше нравились сильные, взрывные движения.

Однако во время отпуска ему нужно было бегать, чтобы поддерживать состояние сердечно-сосудистой системы. Однажды, проводя Рождество у родителей Терезы, они решили вместе пробежаться по трассе, где Тереза бегала в молодости. Дождь лил как из ведра. Роберт надел непромокаемую куртку и так плотно завязал капюшон, что сдавил себе щеки.

– Ты в таком виде собираешься бегать? – спросила Тереза, одетая в черные легинсы и легкую куртку.

– Тоже мне, суперспортсменка выискалась! – крикнул Роберт, чуть не брызгая слюной от злости.

Они посмотрели друг на друга и спустя мгновение рассмеялись. Они продолжали смеяться и на бегу.

В декабре 2009 года кроссовки Терезы и Роберта все еще стояли рядом в их прихожей в Эмпеде. Но в доме царила пустота. Десятого ноября Роберт покончил с собой. Он с молодых лет время от времени впадал в депрессию. Почему на него так сильно повлияла последняя, смертельная депрессия летом 2009 года, он и сам не понимал. «Почему именно сейчас?» – писал он в своем дневнике. Не было никаких видимых поводов. Жизнь постепенно налаживалась. У них с Терезой родилась еще одна дочь – Лейла. Тренер сборной команды Йоахим Лёв обещал ему место в команде на чемпионате мира 2010 года в ЮАР. Но депрессии не поддаются логике. Иногда их вызывает какое-то трагическое событие, а иногда сочетание сущих мелочей, каждая из которых по отдельности не имеет никакого значения. Но мысли о самоубийстве во время глубокой депрессии являются типичным симптомом. Роберт Энке хотел только одного – избавиться от депрессии. И искаженное болезнью сознание подсказало ему, что лучшим средством для этого будет смерть.

Дом в Эмпеде был отремонтирован с любовью. В сарае организовали кабинет. Над большим деревянным столом в гостиной величественно висела огромная люстра. Но снаружи это был все тот же темный дом с низкими окнами, так как менять внешний вид не позволял закон о защите памятников. Зима 2009–2010 года на севере Германии была пасмурной и хмурой. Над полями вокруг Эмпеде завывал ветер. Снега было по щиколотку. Тереза даже смотреть не хотела на кроссовки.

Она помнила, как бег помог ей после смерти Лары. Но сейчас у нее не было ни сил, ни желания. Смерть Роберта убила в ней всякую мотивацию.

Тереза сидела в темном доме вместе с десятимесячной дочкой и чувствовала, что не может проглотить ни куска. Поэтому она опять ничего не ела. Дважды в день ей приходилось выгуливать собак. Надев сапоги и натянув шапку до самых бровей, она делала с ними круг, а потом снова усаживалась в доме. Соседи по деревне и друзья хотели помочь. Они приносили самодельный хлеб, заходили выпить шампанского. Это немного разгоняло серость. Забота друзей была очень трогательной, и время от времени Тереза забывала о своем горе. Но потом и друзья, и соседи уходили.

Возможно, кто-то опять посоветовал ей: надо бегать. Тереза не помнит этого, потому что ни о чем подобном она и слушать не хотела. Зачем это нужно? Она сдалась.

«После смерти Лары мы с Робби остались вдвоем. Ее уход сблизил нас. Вместе мы могли думать о том, как жить дальше. Но после смерти Робби мне и самой не хотелось жить. Все было безразлично. Умру, так умру».

Лейла поддерживала в Терезе инстинкт жизни. Дочь надо было брать на руки, кормить, пеленать. Она пробудила в Терезе чувство любви, которое, казалось, уже умерло. Когда Лейла лежала в кроватке, Тереза включала телевизор. Иногда ей удавалось даже сосредоточиться на содержании передачи, но чаще сквозь издаваемые телевизором звуки она слышала лишь царящую в доме тишину. «Я чувствовала себя слишком слабой и не испытывала желания что-либо делать. А от безделья становилась еще слабее и безразличнее».

Газеты иногда писали о Терезе как о сильной женщине. И она каким-то образом продолжала жить, сама не понимая как и зачем.