Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки

Экстремальные бегуны – это одновременно и конкуренты, и помощники друг другу, товарищи по несчастью. Если кто-то видит, что конкурента постигло несчастье, то, как правило, помогает ему, подбадривает, делится провизией, а если надо, то и поддерживает физически, невзирая на свой результат и занимаемое место. Вечером в палатке один из участников обрабатывает водяную мозоль на пятке Анны-Марии Фламмерсфельд. Всего один волдырь. Она носит компрессионные носки, плотно прилегающие к коже, поэтому мозоли для нее – редкость. Помощник прокалывает волдырь, выдавливает жидкость и продевает сквозь кожу нитку, после чего дезинфицирует рану. Половина нитки остается внутри волдыря, а половина снаружи. Это делается для того, чтобы кожа не затянулась и под ней опять не начала скапливаться жидкость.

Такие вещи объединяют бегунов, как ничто другое. Однако на трассе, по словам Анны-Марии Фламмерсфельд, приходится постоянно бороться с ощущением, что ты совсем одна и предоставлена самой себе, даже если бежишь с кем-нибудь вдвоем.

Протяженность первых этапов составляет 30–40 километров. Восьмидесятикилометровый королевский этап предстоит только на пятый день. Мысль о том, что ей не хотелось бы в этом участвовать, появляется у Анны-Марии уже накануне, в четвертый день, проведенный в Атакаме. Эта мысль становится все сильнее, она заполняет голову. Анна-Мария пытается одолеть ее с помощью музыки: панк-рока, группы NOFX, Sex Pistols. Она захватила с собой сверхлегкий плейер. Но мысль о собственном одиночестве заглушает музыку. Фламмерсфельд уже больше трех часов в пути и понятия не имеет о том, сколько еще ей предстоит бежать. Перед ней расстилается ровная коричневатая песчаная поверхность, кажущаяся бесконечной.

Но вот впереди появляется нечто выделяющееся из окружающего ландшафта. Это человек.

Она натыкается на Марка по кличке Лошадь. В соответствии со своей кличкой он ржет, приветствуя ее. В дальних пробегах без эксцентрики не обойтись, хотя сам такой пробег – это уже своего рода эксцентрика.

Анна-Мария Фламмерсфельд говорит ему, что коричневый песок напоминает ей шоколадный торт, и вдруг ни с того ни с сего начинает на бегу рассказывать о том, как лучше всего печь шоколадный торт, а также все остальные торты и пирожные, которые только приходят ей в голову. Главное – думать о чем-нибудь другом, а пирожные вполне годятся для того, чтобы отвлечься от монотонного бега.

На последних километрах Марк и Анна-Мария переходят на быструю ходьбу.

– Приходится ли в таких случаях преодолевать гордость бегуна, которая не позволяет в ходе соревнований передвигаться пешком? – интересуюсь я.

– Нет, – решительно отвечает она.

Быстрая ходьба в промежутках между бегом – это неотъемлемая часть экстремальных забегов и горного кросса. Лишь немногие бегуны типа Килиана Жорнета и Эмели Форсберг бегут непрерывно. Остальные сами решают, в каких случаях лучше перейти на ходьбу, потому что порой идти оказывается быстрее, чем бежать, например по крутым каменистым склонам или по слишком мягкой почве.

Такой способ передвижения является изначальной формой бега. Исследователи полагают, что люди каменного века именно так – перемежая бег и ходьбу – ежедневно преодолевали около 30 километров.

На тренировках Анна-Мария Фламмерсфельд ходит со скоростью 7,5 километра в час, то есть вдвое быстрее, чем обычный пешеход. Для поддержки такого хода она активно размахивает руками. Руки при этом постоянно опущены, поэтому в них накапливается столько крови и воды, что она не может сжать кулаки. Чтобы обеспечить отток жидкости, Анна-Мария несколько минут идет с поднятыми над головой руками. В такой позе она выглядит посреди пустыни как проповедница в какой-нибудь забытой Богом земле.

На финише она то смеется, то плачет, потому что ее переполняют чувства. Прежде всего это радость от того, что справилась, что находится здесь, в таком месте, где людям, в общем-то, не место.