Загадка уральской Мадонны

– Да, сама удивляюсь! Мне доктор в больнице, Николай Степанович, сказал, что это могут быть последствия электрического шока. Мозг, говорит, такой сложный орган, что его поведение непредсказуемо. Кстати, очень хороший доктор. Вот все ругают медицину, а я довольна. Особенно этим доктором. Он мне так и сказал – что вас в больнице держать, когда у вас такие хорошие показатели, хоть в космос посылай. Ну, я, само собой, обрадовалась. В больнице доктора-то хорошие, но условия, сама понимаешь… соседка каждую ночь храпит, днем форточку все время закрывает, а я не могу жить без свежего воздуха. Опять же, больничное питание… вот скажи, почему в больницах все такое невкусное? Даже простую кашу как следует сварить не могут! То недосолено, то пересолено…

– Ну, не знаю…

– Вот и я не знаю. Что себе думает тот, кто такое готовит? Дома бы он такого готовить не стал. Или вот, к примеру, суп. В нем всегда перловка! Ну, если еще рассольник, то куда ни шло. А вот если у них огурцы соленые кончились – все равно перловка, тогда называется не рассольник, а суп крестьянский! А если щи, то все равно перловку туда кладут, говорят, для сытости. И вот я тебе скажу, я войну ребенком помню, нас эвакуировали с детским домом, тогда, конечно, какое питание, так мы и перловому супу рады были. А нянька у нас была старая, еще ту войну помнила, Первую мировую, так она говорила – перловка всегда была. И солдат, и больных только перловкой кормили! Так это сколько же лет прошло, и не посчитаешь. Телефоны мобильные, компьютеры, роботы – а у них всегда перловка! Так я так считаю: пока перловку в больницах дают, ничего у нас не изменится, хоть какую технику ни придумывай!

– Зоя Павловна, да вы прямо глобально мыслите, как министр! – рассмеялась Юлия.

– Да ладно, но еда – это еще полбеды, это еще можно пережить, но вот соседка…

– Та, которая храпит?

– Та самая. Ночью храпит, это просто ужасно. Но и вообще, она какая-то неприятная. Недобрая какая-то, раздражительная. Я не люблю говорить плохо о людях, но тут… кстати, как эта девочка, что к вам приехала? Лора, кажется?

– Она уехала, – ответила Юлия, отводя глаза.

Она не хотела посвящать соседку в сложности своей жизни. Хоть Зоя Павловна нынче не в маразме, а все равно поговорить любит.

– Вот и хорошо, что уехала! – Зоя Павловна понизила голос. – Я не люблю говорить о людях плохо, но эта девочка… какая-то она была неприятная.

– Да с чего вы взяли? – машинально спросила Юлия.

– Да понимаешь, с виду-то она просто цветочек, глазки голубые, голос такой милый, тоненький, трогательный, а на самом деле… Я, конечно, тогда не в лучшей форме была, плохо соображала, но теперь все помню, что было. Так вот, как-то встретились мы на лестнице, она меня от лифта оттолкнула да еще и обругала старой кошелкой, и такими словами, что и повторить не могу. Тебе, говорит, сдохнуть давно пора, а ты тут под ногами болтаешься.

– Да что вы? – Юлия сделала вид, что удивилась.

– Котик у нас в подвале живет, рыженький такой, Полина Семеновна с четвертого этажа его кормит, так она, эта Лора, ногой его пнула, так что он отлетел, потом еле встал. Так человек и проверяется – может он слабого обидеть или нет.

– Ох, Зоя Павловна, я и сама рада, что она от нас съехала! – с чувством вздохнула Юлия. – Правы вы, вредная она девка, злая.

– Надо же, такая молодая, а уже… кстати, ты не знаешь, что она прятала в пожарном ящике?

– Что? – удивленно переспросила Юлия.

У нее мелькнула мысль, что просветление в голове Зои Павловны было временным и оно уже закончилось.

– В каком ящике?

– Ну, вот в этом ящике… – Старушка показала на металлический ящик под лестницей, на дверцу которого была наклеена бумажная лента с лиловой печатью. – Ты же знаешь, деточка, в этом ящике всякие пожарные принадлежности хранятся.

Честно говоря, Юлия не знала, что хранится в этом ящике, и не очень об этом задумывалась. Она и ящик-то раньше не замечала.

– А почему вы думаете, что Лора туда что-то прятала?

– Я не думаю, деточка, – в голосе Зои Павловны прозвучала обида. – Я своими глазами видела. Это, правда, еще до больницы было и до того, как меня током ударило. Я тогда, говорила же тебе, не очень хорошо все понимала, все у меня было как в тумане, но потом вспомнила, очень отчетливо вспомнила. Я как раз по лестнице спускалась, лифт в тот день не работал, смотрю сверху, а она около этого ящика стоит и что-то в него кладет… я остановилась, она меня, наверное, не заметила, закрыла ящик и ушла…

– Что-то не сходится, – проговорила Юлия, взглянув на пресловутый ящик. – Ящик ведь опечатан. Как же она его открыла и закрыла, если печать на месте?