Загадки истории. Византия

Популярностью среди состоявшей преимущественно из мужчин публики ипподрома пользовались сценки, изображавшие супружескую неверность – с толстым обрюзгшим ворчливым и глуповатым мужем, прелестной развратницей женой, атлетически сложенным утонченным любовником и плутовкой горничной, устраивавшей свидания для адюльтера. Эротические сцены разыгрывались при этом весьма откровенно, актрисы одевали укороченные хитоны с глубоким вырезом и вели себя обольстительно. Непристойные слова сопровождались не менее похабными жестами и телодвижениями. Именно это вызывало наибольшее неприятие клириков, поскольку развращало публику. Иоанн Златоуст писал: «…когда ты уходишь, в душе у тебя остаются ее слова, одежды, взгляды, походка, стройность, ловкость, обнаженное тело, и ты уходишь, получив множество ран. Не отсюда ли беспорядки в доме? Не отсюда ли погибель целомудрия? Не отсюда ли расторжение браков? Не отсюда ли брани и ссоры? Не отсюда ли бессмысленные неприятности?» Не удивительно, что с распространением и укреплением христианской морали в обществе подобные постановки были ранее других зрелищ изгнаны с ипподрома и нашли прибежище на закрытых частных вечеринках знати.

Значительно дольше, вплоть до заката самого ипподрома, демонстрировались здесь зрелища, прямо связанные со скачками – выступления умелых наездников. Они демонстрировали свое искусство джигитовки, стоя и проделывая акробатические трюки на спине несущейся во весь опор лошади, соскакивая с коня, или подныривали ему под брюхо – и вновь оказывались в седле. Даже знатные воины не брезговали иногда продемонстрировать свое мастерство. Так, хронист XI – начала XII вв. Иоанн Скилица упоминает Мосиле, оруженосца императора Романа І Лакапина (919–945 гг.), который показывал приемы владения мечом, стоя, не покачнувшись, в полный рост на мчавщемся галопом коне. Более того, даже представители знатных родов и подчас сами василевсы могли принимать участие в проводившихся на ипподроме соревнованиях по стрельбе из лука, метанию копья, поражению булавой или мечом чучела и скачке с препятствиями.

Тем временем император, совершив утреннюю молитву, следовал через приемный зал в кафисму, с высоты которой благословлял начало состязаний, осеняя троекратным крестным знамением собравшихся горожан. Вначале правитель обращался к зрителям центрального сектора зрительских трибун, затем – левого и, наконец, правого. После этого василевс бросал с высоты кафисмы платок – маппу, что знаменовало начало заезда. Именно после этого дверцы стойл распахивались, и первые четыре упряжки, выбранные согласно жеребьевке, выходили на старт.

Жеребьевка, определявшая стартовое место каждой колесницы, играла, кстати сказать, важную роль, поскольку от места старта зависела выгодная позиция относительно длины и особенностей полученной беговой дорожки. Вознице, упряжка которого согласно жеребьевке оказывалась на самой короткой беговой дорожке, идущей вдоль спи^´

ны, нужно было проявить немалое мастерство для того, чтобы при малом радиусе поворота не вылететь за пределы своего трека, потеряв, тем самым, важное преимущество. Именно в связи с борьбой за выгодное расположение колесницы на пространстве трассы ипподрома на повороте в районе сфендоны и потом на втором, у карцеров, происходили наиболее драматичные события. Взмыленные храпящие кони влекли за собой сверкающие спицами колес экипажи, стоявшая столбом пыль застилала обзор для возниц и зрителей, соседние экипажи соприкасались осями, высекая искры и издавая неимоверный скрежет, а в случае неудачи и терпели крушение, калеча и убивая людей и лошадей. Об одном из таких случаев вполне обыденным тоном упоминает хронист VI в. Иоанн Малала: «В январе месяце 11 индикта, когда проводились ристания, возничий Юлиан, упав, умер в ипподроме».

Иногда, чтобы одержать победу, возничие специально сбивали упряжки соперников, причем старались сделать это прямо перед кафисмой, на глазах у императора. Разбитые колесницы с отвалившимися колесами, искалеченные, запутавшиеся в упряжи лошади или даже окровавленный возничий, сломавший шею вследствие неудачного падения, – все это было неотъемлемой частью зрелищ, вызывавших у зрителей всю гамму человеческих чувств, от восторга до смертного ужаса. Так называемый Продолжатель Феофана повествует, что однажды василевс Михаил ІІІ Пьяница (856–867 гг.), лично принимавший участие в ристаниях, уже стоя на колеснице, получил срочное известие о стремительном наступлении арабов на империю. В ответ на это император молвил: «Что за наглость заговаривать со мной о таких вещах во время столь важного состязания, нет у меня другой заботы, только бы оттеснить среднюю колесницу на левый край. В этом только и состязаюсь».

В конных состязаниях обычно участвовали квадриги – колесницы, запряженные четверкой лошадей, реже – упряжки из двух лошадей, так называемые биги. Одновременно соревновались два или четыре экипажа.