Загадочное происшествие в Стайлзе

– Не спешите, мой друг, один вопрос – один ответ. Что касается снотворного – я просто это знал. – Жестом фокусника Пуаро выхватил из кармана коробочку – фармацевты упаковывают в такие свои порошки.

– Где вы ее нашли?

– В ящике умывальника в спальне миссис Инглторп. Это и был номер шесть в моем списке

– Но раз последний порошок был принят два дня назад, эта находка, полагаю, не может быть уликой?

– Поживем-увидим, а пока скажите: не замечаете ли вы что-нибудь необычное в этой коробке?

Я добросовестно ее изучил.

– Вроде бы все в порядке.

– Взгляните на ярлык.

Я внимательно прочитал этикетку: «Миссис Инглторп. По одному порошку на ночь перед сном в случае необходимости».

– Не вижу ничего странного.

– Вас не смущает даже отсутствие подписи фармацевта?

Я так и ахнул.

– Конечно, это в высшей степени подозрительно!

– Вы когда-нибудь видели подобную коробочку без четких сведений о том, кто именно изготовил лекарство?

– Нет, это просто невозможно!

Я был страшно взволнован, но Пуаро охладил мой пыл, заметив:

– Тем не менее, объяснение довольно простое. Так что не мучайте себя догадками, мой друг.

За дверями послышалась грузная поступь Энни, так что ответить я не успел.

Энни была рослой, пышущей здоровьем красоткой. Хотя она явно была напугана, это не помешало ей с каким-то омерзительным злорадным наслаждением упиваться случившейся трагедией.

Пуаро тотчас приступил к делу.

– Энни, я послал за вами, поскольку надеюсь с вашей помощью разузнать кое-что о письмах, которые миссис Инглторп писала прошлым вечером. Сколько их было? И не могли бы вы припомнить какие-то фамилии или адреса?

Энни задумалась.

– Всего было четыре письма, сэр. Одно на имя мисс Говард, другое для мистера Уэллса, адвоката, а вот насчет двух других не припоминаю, сэр. Ах да, еще она писа́ла Ро́ссам, это наши поставщики провизии из Тэдминстера. А вот кому было последнее письмо – у меня и впрямь из головы вылетело.

– Подумайте! – настаивал Пуаро, но Энни напрасно скрипела мозгами.

– Прошу прощения, сэр, но я начисто забыла. Должно быть, я и вовсе не обратила внимания на этот конверт.

– Что ж, ничего страшного, – Пуаро не выказал ни малейших признаков разочарования. – Поговорим о другом. В комнате миссис Инглторп находится кастрюлька с какао. Она пила его каждый вечер?

– Да, сэр, так было заведено: сразу после ужина принесут ей в спальню кастрюльку, а уж ночью она сама разогреет его на спиртовке, коли придет охота.

– А что добавляли в этот напиток?

– Это было обычное какао на молоке, сэр, с чайной ложкой сахара и двумя ложками рома.

– И чья была обязанность приносить миссис Инглторп какао?

– Моя, сэр.

– Всегда?

– Да, сэр.

– И в котором часу вы это делали?

– Когда приходила в хозяйкину спальню опускать шторы.

– Стало быть, вы приносили кастрюльку прямиком из кухни?

– Нет, сэр. Видите ли, у нас на газовой плите мало конфорок, так что кухарка варила какао заранее, перед тем, как поставить овощное рагу. До ужина я оставляла напиток на маленьком столике у распашной двери, а уж потом относила в хозяйкину спальню.

– Вы имеете в виду двустворчатую дверь, которая ведет в левое крыло спального этажа?

– Ее самую, сэр.

– А сам столик находится на территории служебного крыла?

– Нет, сэр, он на господской половине.

– И в котором часу вы поставили на него кастрюльку с какао вчера вечером?

– С вашего позволения, было около четверти восьмого, сэр.

– А когда вы отнесли напиток в комнату миссис Инглторп?

– Сразу, как пошла готовить спальни – часов в восемь. Миссис Инглторп улеглась в постель прежде, чем я закончила.

– Стало быть, начиная с четверти восьмого и до восьми вечера кастрюлька с какао стояла на столике в левом крыле?

– Да, сэр!

На протяжении этого разговора лицо Энни все явственней наливалось краской, и внезапно она выпалила:

– А если в него попала соль – я тут не причем, так и знайте! Я нипочем не оставила бы солонку рядом с напитками.

– С чего вы взяли, что в какао была соль? – опешил Пуаро.

– Видела ее на подносе, сэр. Кто-то ее там рассы́пал.

– Кто-то рассы́пал соль на подносе с какао? – медленно переспросил Пуаро.

– Да, сэр. Там была кучка крупной поваренной соли. Когда я доставила поднос наверх я ее как-то проглядела, а заметила только уже когда несла какао в хозяйкину спальню. Надо бы, думаю, тотчас спуститься, сказать кухарке, чтобы сварила свежее, да, по правде говоря, Доркас дома не было, я крутилась как белка в колесе и рассудила так: само какао, скорее всего, в порядке, а соль случайно попала на поднос. Так что я наскоро вытерла поднос передником и отнесла все как было.

Я с трудом сдерживал свое возбуждение. Сама того не подозревая, Энни предоставила нам важнейшую улику. Как бы она вытаращила глаза, если бы узнала, что ее «крупная поваренная соль» – это кристаллы стрихнина, одного их самых опасных ядов, известных человечеству. Меня поразило самообладание Пуаро – он воспринял эту информацию совершенно хладнокровно. Я с нетерпением ждал следующего вопроса, но он, признаться, меня разочаровал.

– Когда вы вошли в комнату миссис Инглторп, дверь, ведущая в комнату мисс Синтии, была заперта?