Заглянуть в пустоту

Девушка отстранилась от его груди и, приподнявшись на носочки, поцеловала, обхватив ладонями его лицо:

– Забыл? Ты спас меня и теперь за меня в ответе, – она попыталась улыбнуться. – А я тебя люблю больше смерти, потому что отказалась от неё ради жизни с тобой.

Он подхватил её и поднял на руках:

– Именно поэтому я тебя никуда не отпущу! А Слава завтра же уедет в Англию. Я не стану потакать его капризам. И, прости, но это решать мне – и больше никому. От тебя же я жду единственного – ответа на мой вопрос. И жду я до завтра! – он прильнул к её губам и страстно поцеловал, чувствуя, как кружится голова от необъятного счастья.

Фиолетовый цвет получается от смешения красного и синего

Мужчины молча покинули машину, молча вошли в фойе, молча сдали багаж. Первым заговорил тот, что был старше:

– Кофе?

– Марк, неужели у тебя нет других дел, как нянчиться со мной? Или отец хочет быть уверен, что я улечу? – сарказм и обида заплясали на молодом лице парня.

– Не мели чепухи, – спокойно отреагировал Войт и легонько подтолкнул Вячеслава к небольшому кафетерию. – Получается, в моё дружеское отношение ты не веришь.

– Я уже вообще ни во что не верю, – огрызнулся парень, но пошёл за Марком. – Вот ты мне скажи, как он мог? Должны же быть соблюдены хоть какие-то приличия! Хотя о чём я?! Он при жизни мамы не отличался чистотой помыслов, а теперь и подавно.

– Ты о чём? – мужчина поставил на круглый столик две дымящиеся чашки с кофе.

– Я о бабах, Марк, о бабах! И пожалуйста, если ты претендуешь на дружеские отношения, то и веди себя как друг.

Марк Николаевич послушно проглотил колкости в свой адрес вместе с глотком кофе и спокойно заметил:

– Я не хочу никого судить. Нет у меня на это ни морального, ни государственного права. Чужая душа потёмки. Сколько было женщин, какие они были, почему были – это не моё дело. Но если твоя мать всё это время с ним жила, значит, у неё были на то причины. И это её выбор, который нужно уважать.

– Просто мама была добрым и воспитанным человеком. Всегда! Её не изменили ни время, ни деньги, ни положение. Она и фонд этот организовала из сострадания, а не для отмывания денег. А отец и оттуда умудрился выгоду поиметь.

– Он финансист, Слава. Хороший финансист. Это его работа.

– А как насчёт семьи? Она же тоже его. Или не так дорога, как дело?

– Он любил твою мать, я это точно знаю.

– Ну да… И Сонечку из маркетингового, и Римму, которой салон подогнал, и Викулю…

При упоминании о Вике Марк Николаевич напрягся:

– Откуда ты знаешь?

– У меня есть глаза, прикинь! Наверное, и у мамы были, именно по этой причине настроение последние пять лет отсутствовало. Зато отец был щедр и доволен. Ни одной своей тёлки без вознаграждения не оставил. Разве что Викулю не отблагодарил, как положено, – зло хихикнул парень. – Так ей и надо, змее.

– Что ты имеешь в виду? – у Войта на лбу выступила испарина.

– Только то, что она от него не получила ни салонов, ни путёвок, ни шубки.

– Откуда тебе обо всём этом известно? – снова повторил свой вопрос Марк, повышая голос.

– Мать рассказывала!

– Лариса Владимировна знала?

– Конечно, – усмехнулся Вячеслав. – Она была умной женщиной. Она знала, но Викуле не показывала вида. А та бесилась! Один раз эта стерва даже устроила так, чтобы мать застала их с отцом, но мама догадалась и переиграла по-своему, предпочитая оставаться в своём «неведении».

– Санта Барбара, – Войт почесал затылок.

– Да уж! – засмеялся Слава. – Викуля ненавидела мою мать, и мама об этом знала. Я её спрашивал, зачем с ней тогда водиться? А она мне: «Врага лучше держать при себе. И ведь она же так несчастна!» Представляешь?! Наверное, именно поэтому у Викули крыша и поехала! Не выдержала доброго отношения к себе.

– В смысле?

– Без смысла, просто она постоянный пациент психотерапевта! Думаю, по сей день ходит…

– Виктория? – Войт почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. – Не может быть. Она, конечно, ещё тот экземпляр, но к психологу бы не пошла. На неё это совсем не похоже, – спохватился мужчина, пытаясь недоверием выудить как можно больше информации.

– Да, Викуля, – кивнул Слава. Он, не отрываясь, смотрел на обёртку от сахара, которую вертел в пальцах. – Знать бы заранее, что и на кого похоже. Год назад я сам её подвозил к ботаническому саду, она и проболталась мне по секрету.

– Неожиданно.

– А Виолетта – ожидаемо?

– Мне кажется, на твоего отца сильно повлиял случай на мосту. Ещё секунда – и она бы была мертва. Он считает себя спасителем.

– Комплекс бога, – хмыкнул Вячеслав.

– Что-то похожее.

– Вот он по-божески отвалит ей своё состояние – и сразу же спустится с небес на землю.

– Не думаю, что он станет…

– Уже сделал, – перебил его парень. – Вчера мне пообещал оставить только дом в Праге, спасибо маме, а сегодня утром я сам слышал, как он договаривался о встрече с нотариусом.

– Знаешь, ты сам виноват: зачем лез на рожон?

– Мне от него ничего не надо! – сквозь зубы процедил Вячеслав. – Мне за него… досадно, что ли. Одно большое разочарование. Точно говорят – седина в бороду, бес в ребро…