Заглянуть в пустоту

– Папа, не нервничай, а то давление подскочит, да и Виолетта скоро вернётся. Не хотелось бы, чтобы она застала тебя в таком неприглядном виде.

– Пошёл вон! – заорал мужчина. – С глаз моих! Вон, я сказал!

Парень молча оттолкнулся от подоконника и последовал к выходу. Через несколько секунд дверь яростно хлопнула, разбудив рассерженное эхо. Почти сразу же раздался обеспокоенный женский голос:

– Влад, что случилось? – Виолетта бросила сумку и пакет возле двери и подбежала к мужчине. – Слава вылетел, как ошпаренный, и не поздоровался. Вы поругались?

– Всё хорошо, дорогая, всё будет хорошо, – Владлен Эдуардович прижал её голову к своей груди и поцеловал в рыжие волосы.

– Я знаю. Это из-за меня, – прошептала девушка. – Мне очень жаль, Влад. Я не хочу, чтобы из-за меня у вас сыном были плохие отношения.

– Ну, что ты, девочка моя, – успокаивал её мужчина, ласково гладя волнистые локоны, – ты здесь ни при чём, это хроническое.

– Нет. Это из-за меня, – она отстранилась и серьёзно посмотрела ему в глаза. – Мне нужно уйти. И это будет правильно. Я должна была это сделать сразу после того, как узнала о смерти твоей жены. Неправильно было здесь оставаться! Всё неправильно! Всё неправильно, что я делаю! Всё! Даже моё рождение – это ошибка!

– Что ты говоришь, родная?! Перестань! Ты – самое прекрасное, что случилось со мной за последние годы!

– Нет… Я всегда всем мешаю, понимаешь? – её глаза наполнились солёной водой, которая делала их почти прозрачными и неимоверно несчастными. – Я лишняя… Я никогда никому не была нужна. Ни матери, ни родным, ни отцу… – она сделала паузу и тихо добавила, – которого я никогда не знала… Я лишняя по природе…

– Чтобы я никогда этого не слышал! – повысил голос Потоцкий и снова прижал её к себе, а она, уткнувшись в его тугую грудь, зарыдала. – Ты мне очень нужна. И я хочу, чтобы ты это запомнила навсегда. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Я?… – на него смотрело раскрасневшееся заплаканное лицо, с по-детски припухшими влажными губами, слипшимися от слёз ресницами и растрёпанными волосами. Она всхлипнула и отрицательно покачала головой. – Нет… Я не могу… Это неправильно…

– Виолетта, оставь мне решать, правильно это или нет. Просто ответь, ты согласна? – девушка молча отошла от него, вытирая краем блузки глаза. – Ты хочешь быть со мной?

– Хочу, – всхлипнула она. – Как ты не понимаешь, дело не в моих чувствах к тебе, а в твоих отношениях с сыном. Я не хочу, чтобы ты выбирал…

– Я уже выбрал. Тебя! За Славика не беспокойся. Он взрослый и умный парень, со временем всё поймёт.

– Что поймёт? – она смотрела на него, а из уголков её покрасневших глаз медленно сползали слезинки. – То, что после смерти его матери отец быстро женился на другой? Нет, Влад, это неправильно. Ты говоришь, что он взрослый, – её милое личико вдруг украсила саркастическая улыбка, – но от этого он не перестаёт быть твоим сыном, твоим единственным ребёнком.

– Но это не значит, что мой единственный ребёнок может мною манипулировать и указывать мне, что и как делать!

– Он просто о тебе беспокоится…

– Нет! Он о себе беспокоится! О своём благополучии и своей доле в завещании. Он считает, что если он мой сын, то имеет право на всё, что я заработал! – заорал взбешённый Потоцкий.

– Не нужно так нервничать. Влад, я просто не знаю, что тебе сказать. У меня не было нормальной семьи, ты же уже знаешь об этом, и мне никто не оставлял денег или этих… как там… завещаний… Потому я не знаю, что можно чувствовать в таких случаях. Я всегда надеялась только на себя. Иногда надежды подводили, – она покраснела и опустила глаза, вспоминая свою выходку на мосту. – Но сейчас мне кажется, что с деньгами не легче. Они всё запутывают и усложняют. Особенно, когда речь идёт о детях.

– Дети, Виолетта, бывают очень жестоки!

– Дети? Откуда тебе знать, если у тебя только один сын? Или у тебя есть ещё дети? – её голос перешёл на шёпот, на последнем слове удивлённо подпрыгнув в вопросе.

Потоцкий посмотрел в её широко открытые молящие глаза и улыбнулся:

– Откуда им взяться. Хотя однажды, лет шесть-семь назад, приходила ко мне одна такая «дочка», – он поморщился и покачал головой. – Малолетка сопливая, вся размалёванная и вульгарная, пыталась мне доказывать, что я её отец.

– А ты что? – девушка говорила тихо, словно боялась спугнуть воспоминания.

– Я?! Прогнал её, конечно!

– А если она сказала правду?

– Какую правду? Что ждала четырнадцать лет, чтобы познакомиться с папкой? Ты бы её видела! Наглая несовершеннолетняя девица, которая решила срубить бабла! Терпеть не могу таких!

– Но… Если бы она была не наглая, а скромная, то вряд ли решилась бы прийти к тебе, даже если бы это было правдой.

– Виолетта! Ты слышишь себя? Наглая, скромная! Какая разница?! Не пойму, зачем я тебе вообще это рассказал? Иди сюда, – он притянул её к себе и нежно обнял. – Ты мой самый любимый человечек. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.

– Всё-таки мы должны подождать. А пока мы будем ждать, я поживу в другом месте.

– Ты меня не любишь… – больше заключил, чем спросил он.