Заглянуть в пустоту

– Получалось? – учитель в изумлении посмотрел на гостя. – Она была у меня лучшей! Она с машиной на «ты». Самородок!

– Самородок, – Войт еле сдержал смешок.

– Да, я не оговорился. Вы знаете, какой у неё IQ?

– Вы имеете в виду коэффициент интеллекта?

– Его самого! – худое бледное лицо учителя порозовело, выдавая сильное внутреннее возбуждение. – Я когда-то решил провести тест среди своих лучших учеников. Так у Виолетты оказалось 200 баллов!

– Этого не может быть… Вы что-то путаете… Я знаю её…

– Вы уверены?

– В чём?

– В том, что знаете её? – преподаватель сверлил его бешеными глазами. – Я повторил тест, взяв оксфордский вариант. И что Вы думаете? Результат был практически тот же! Да… Как же мы, люди, можем быть недальновидны и скупы на радушие. Скромность воспринимаем за отсталость, одиночество за ущербность. Мы думаем, что всё знаем и умеем. Что добрый должен выглядеть так, невежда – вот так, а равнодушный – ещё как-то. Живём по штампам, которые сами себе придумали, и не дай Бог, кто-то не впишется в эти шаблоны. Так и калечатся судьбы… Так и калечатся… С детства приучаем наших детей быть или плохими, или хорошими, разделив приоритеты. А ведь все люди априори способны на прекрасные поступки и деяния.

– Может быть, Вы и правы, – вздохнул Марк Николаевич, который никак не мог отойти от шокирующего известия.

– Безусловно, прав! Посмотрите, Вы видите эти компьютеры, – он указал на длинный стол с пятью встроенными ПВЭМ. – Они практически новые. Наша школа их получила около месяца назад. И, представьте себе, меценат, приславший эти машины, пожелал остаться неизвестным. А ведь принято говорить, что богатые все жадные и продуманные. А вот и не так!

– Очень интересно, – казалось, что Войт находится не здесь. Его заблудившийся взгляд парил в пространстве, боясь помешать работающей мысли. – И часто Вам делают такие подарки инкогнито?

– Нам вообще никогда подарков не делали! Но, как я уже сказал, мир не без добрых людей. Я восхищаюсь такими исключениями!

– Я Вас понимаю. Это достойно уважения. – В класс начали сходиться ребята, весело приветствуя своего метра. – У Вас сейчас занятия, да и мне уже пора. Спасибо за информацию. И ещё… Может, у вас сохранились фотографии класса, где училась Виолетта? Или…

– Да, конечно, мы несколько раз фотографировались на конкурсах. Виолетта не хотела в этом участвовать, но я её уговорил. – Мужчина подошёл к массивному металлическому шкафу и начал выдвигать ниши одну за другой. – Странно… Странно, они были здесь. Все другие есть, а там, где с Виолеттой – нету. Не знаю, что и сказать, – он пожал плечами и растерянно посмотрел на Войта. – Очень жаль…

– Вы сказали, она не любила фотографироваться. Почему?

– Наверное, в силу своего замкнутого характера. И потом – девочки-подростки очень критически относятся к своей внешности.

– Вы имеете в виду рыжие волосы?

– Что? Рыжие? Почему рыжие? – учитель удивлённо уставился на собеседника. – У неё были чёрные длинные волосы.

– Черные… – почти шёпотом повторил Марк Николаевич.

– Конечно, чёрные. Вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке?

– Я уже ни в чём не уверен, – выдохнул Войт, попрощался и покинул кабинет, оставив учителя в недоумении.

В учительской коробка конфет, предусмотрительно купленная Марком Николаевичем в придорожном магазине, без труда уговорила завуча отправиться в архив за возможными фотографиями Виолетты Коваленко. Через десять минут на полированном столе красовались два снимка: один – групповой чёрно-белый, где ученикам по десять лет, а второй – выпускная виньетка. Мужчина смотрел на фото и чувствовал, как его лоб покрывается испариной. Несомненно, ученица на фото и Виолетта – это одно лицо. Но волосы чёрные и прямые – полная противоположность нынешней причёске девушки. Где-то уже он видел её, именно такую, черноволосую… только другую… Но где?… Не иначе – дежавю… «Сколько же у неё лиц? … Воистину, людей – бездна, а лиц еще больше, ведь у некоторых из них их несколько», – подумал про себя Войт и, выпросив фотографию на память, поспешил прочь. В намеченном на сегодня плане оставался визит в турбазу «Золотой берег», где когда-то работала Виолетта.

Ей не было равных в умении казаться