Заглянуть в пустоту

Щедрое на тёплые дни лето собрало на «Золотом берегу» немало народу. Не найдя свободного парковочного места, Марк Николаевич кое-как пристроил машину у забора и подошёл к высокой железной калитке. Оказалось не заперто. В будке на проходной он тоже никого не встретил. Немного подождал и направился к администрации по указателю на деревянной табличке, прикреплённой к столбу. Мимо Войта, перекрикивая друг друга, пронеслось трое мальчишек с ластами и подводными масками. Он посмотрел им вслед и улыбнулся: «Сейчас бы в реку, да на всей скорости, да с головой!» Чем ближе к главному зданию, тем атмосфера курорта становилась всё более и более праздной: мамочки с летними колясками; звонкая детвора с яркими надувными кругами и пластмассовыми ведёрками; беззаботные мальчишки-подростки в парашютных плавках-шортах и девчонки в модельных купальниках; утомлённые пивом одутловатые мужики с картами в тени навесов, их парадно накрашенные жёны с громкими, перебивающими друг друга, голосами… На минуту мужчине показалось, что он сам – часть этой пёстрой картины, стоит только позволить себе расслабиться и получать удовольствие от обычных вещей: солнца, воды, природы.

Его розовые мечты уткнулись в вывеску «Администрация». Марк Николаевич, глубоко вздохнув, постучал в дубовые двери. Там Виолетту помнили, но, как и везде, толком ничего сказать о ней не могли. Проработала у них три года. Сначала убирала, меняла постель и мыла комнаты, потом стала подрабатывать ночным сторожем. Претензий и жалоб не имеется. Ни с кем не общалась, была замкнутая и тихая. У Войта не укладывалось в голове, как это возможно, чтобы человек столько времени работал в коллективе – и о нём было бы ничего сказать! Ни хорошего, ни плохого. Некая тень, которую никто не замечал. «Хотя она девушка привлекательная и, на чём настаивает учитель информатики, очень умная. Неужели ей не хотелось жить по-другому? С её запредельным айкью она могла бы выстроить жизнь иначе. Но она идёт мыть туалеты и предпочитает оставаться в тени. Зачем? В чём причина? В тяжёлом детстве и неблагополучной семье? Нет… Умственный коэффициент просто так не даётся. Уже его наличие говорит о том, что человек не сможет довольствоваться малым. Разве что довольствоваться малым, чтобы потом получить большее, сорвать огромный куш, бинго? Например, такой, как Потоцкий. Но где уборщица из «Золотого берега» – и где предприниматель с миллионным оборотом? Чёрт возьми, где связь?! И есть ли она вообще? … Должна быть! Что-то должно быть – или я ничего не понимаю в жизни…» Мужчина плёлся к машине, размышляя над тем, что его поиски в очередной раз забуксовали. От внутреннего напряжения начинало ныть в висках. Возле калитки его окликнул дежурный. Отставив кроссворд, он вышел из своей будки и, прихрамывая, подошёл к Войту:

– Це твоя машина біля забору?

– Моя.

– А, то добре, бо не можна. Мене потім начальство вздрючить.

– Не вздрючит, я сейчас уезжаю.

– Шо, місць нема? Зараз сезон. Народу – як блох на собаці.

– Я по другому вопросу, – бросил через плечо Марк Николаевич и хотел нырнуть в калитку, но вдруг остановился и посмотрел на мужика:

– Слышь, отец, а ты случайно не знал Виолетту? Она раньше здесь работала.

– Чого ж не знав, знав.

– Что можешь сказать о ней?

– А шо сказать? Дівчина як дівчина. Тиха, нелюдяна, але не зла. А шо таке? Вже шось натворила? На неї не схоже.

– Нет, – Войт перебирал в уме более подходящую ложь. – В связи с пожаром её дома, который, к сожалению, восстановлению не подлежит, ей полагаются льготы.

– Ничого собі! І таке буває?!

– Всё по закону. Вот только найти её не можем.

– По закону! – не то засмеялся, не то закашлялся мужик. – Оце насмішив! Фантаст!

– Тимофеевич, чего угораешь? – из кустов вынырнул здоровенный мужик с бутылкой водки.

– Та от, смішна людина каже, що Віолетті гроші за дім, що згорів, повинні сплатити.

– Благая весть! – прибывшему новость смешной не показалась. Он серьёзно посмотрел на Войта и поинтересовался, – сколько?

– Двадцать тысяч гривен, – не растерялся тот.

– Ничего себе!

– Та шо ти на ті гроші купиш? – стоял на своём Тимофеевич. – Хату не купиш і не збудуєш. Так, розтринькаєш – і все потому.

– Не завидуй! Всё равно хорошо. На вот тебе водяру, как обещал.

– Шо ти тицяєш! – зашипел на него дежурный, косясь на Войта. – Народу кругом повно, а він тицяє!

– Конспиратор, – засмеялся мужик и перевёл на Марка Николаевича взгляд, – как там Виолетта? А то как похоронила мать, так мы её и не видели.

– Я не знаю. Сами ищем её, чтобы передачу денег оформить. Может, Вы знаете, где она может быть, с кем дружит?

– Ни с кем она не дружила. Дикая. Всегда сама по себе.

– Как же её найти?

– Не знаю. Я же говорю, она ни с кем толком не общалась. Хотя… – мужик задумался, сковырнул носком сандалии серый песок. – По-моему, перед самым увольнением у неё кто-то появился. Хотя я не утверждаю. Но Люська, наша уборщица, слышала, как она по телефону общалась с каким-то хахалем.

– С чего Вы взяли, что с хахалем?