Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

В начале 1931 г. Сталин фактически принял программу модернизации армии, предложенную Тухачевским, а 7 мая 1932 г. Сталин нашел в себе силы из уважения к Тухачевскому написать письмо с извинениями за свою критику в письме к Ворошилову от 23 марта 1930 г. «Ныне, спустя два года, – писал он, – когда некоторые неясные вопросы стали для меня более ясными, я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма – не во всем правильными»⁹²¹. Сталин заканчивал это письмо следующими словами: «Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты своего письма с некоторым опозданием»⁹²². Несомненно, Сталин, проявляя доверие к Тухачевскому, стремился сохранить и доверие последнего к себе. Более того, он еще и демонстрировал это Тухачевскому, поскольку 1932 год был весьма тревожный для Сталина в плане обострения внутриполитической обстановки в стране и в партии.

В 1933 г. Тухачевский посещал кремлевский кабинет Сталина также достаточно часто, как правило, участвуя в совещаниях 25 января, 9 сентября, 10 сентября, 19 сентября, 31 октября, 5 ноября, 11 ноября⁹²³

. Всего – 7 раз. Таким образом, частота встреч Тухачевского в 1933 г. была несколько менее активной, чем в предшествующем году.

В 1934 г. Тухачевский принимал участие в кремлевских совещаниях у Сталина 25 марта, 21 мая⁹²⁴. Всего – 2 раза. Это значительно реже, чем ранее, в предшествующие годы. Возможно, это было отчасти обусловлено и снижением внутриполитической напряженности, когда демонстрация своего расположения к Тухачевскому уже была не столь важна для Сталина.

В 1935 г. Тухачевский принимал участие в совещаниях у Сталина в Кремле всего два раза: 8 марта (дважды) и 21 июля⁹²⁵. Хотя известно, что в связи со стремлением реализовать во внешней политике концепцию «коллективной безопасности» для нейтрализации военной угрозы СССР с Запада Сталин поручил Тухачевскому написать статью о «Военных планах нынешней Германии», которую сам же редактировал. Иными словами, в это время Тухачевский и Сталин сотрудничали в тесном взаимодействии. В это же время, судя по советской центральной прессе, газетам «Правде», «Известиям», «Красной Звезде», он особенно популяризировался, несомненно, с санкции Сталина.

Чаще всего Тухачевский посещал кабинет Сталина в Кремле в 1936 г.: 23 января (в связи с поездкой в Великобританию и Францию)⁹²⁶

, 28 февраля (в связи с возвращением из этой поездки)⁹²⁷, 21 марта (судя по составу участников этого совещания, обсуждалась разведывательная информация, касавшаяся военной техники)⁹²⁸, 29 марта (судя по составу участников совещания, обсуждались сугубо оборонные, оперативно-стратегические вопросы)⁹²⁹

, 3 апреля (судя по составу участников совещания, основные вопросы касались обеспечения советских ВВС новой и надежной авиатехникой)⁹³⁰, 28 мая (обсуждались вопросы, касавшиеся производства боевой техники, в основном авиационной и военно-морской)⁹³¹, 11 июля (обсуждались вопросы, касавшиеся автобронетанковой и военно-морской техники, видимо, в связи с письмом Тухачевского на имя Сталина от 9 мая 1936 г.)⁹³²

, 10 декабря (на этом совещании, судя по составу приглашенных, в том числе маршала Блюхера, скорее всего, обсуждались проблемы Особой Краснознаменной Дальневосточной армии), 31 декабря (судя по составу приглашенных на совещание, обсуждались вопросы обеспечения Красной армии надежной авиатехникой и структурой управления советскими ВВС)⁹³³. Всего – 9 раз, как и в 1932 г.

По свидетельству П. Судоплатова, который, несомненно, многое знал, если не всегда непосредственно сам, то от лиц, осведомленных и заслуживающих доверия, что «во время частых встреч со Сталиным Тухачевский критиковал Ворошилова, Сталин поощрял эту критику, называя ее «конструктивной», и любил обсуждать варианты новых назначений и смещений. Нравилось ему и рассматривать различные подходы к военным доктринам. Тухачевский позволял себе свободно обсуждать все это не только за закрытыми дверями, но и распространять слухи о якобы предстоящих изменениях и перестановках в руководстве Наркомата обороны»⁹³⁴. Сталин был умен и по-восточному хитер, а Тухачевский – по-солдатски, несколько прямолинеен (вспомним: «кажется, не умен», заметил И. Ильин).

Пожалуй, в 1936 году такая активизация встреч Сталина с Тухачевским в значительной мере объяснялась так называемой «военной тревогой» и очередным обострением внутриполитической ситуации, доминанта которой сместилась в сферу взаимоотношения Сталина и его «команды» с военной элитой, прежде всего с «группой Якира – Гамарника».