Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

«Когда мы рассматривали вопрос о присвоении звания маршалов, мы исходили из следующего: мы исходили из того, что они были выдвинуты процессом гражданской войны из народа. Вот Ворошилов – невоенный человек в прошлом, вышел из народа, прошел все этапы гражданской войны, воевал неплохо, стал популярным в стране, в народе, и ему по праву было присвоено звание маршала. Буденный – также сын народа, вышел из глубин народа, заслуженно пользуется популярностью в народе, поэтому ему по закону присвоено звание маршала. Блюхер – прошедший все этапы гражданской войны от партизанских форм до регулярной армии, также заслуженный и пользуется популярностью народа, сам вышел из народа, и потому ему присвоено звание маршала. Егоров – выходец из офицерской семьи, в прошлом полковник, – он пришел к нам из другого лагеря и относительно к перечисленным товарищам меньше имел прав к тому, чтобы ему было присвоено звание маршала, тем не менее за его заслуги в гражданской войне мы это звание присвоили… Я не говорю уже о Тухачевском, который, безусловно, этого звания не заслуживал»⁹⁴¹

. Сталин был обижен и оскорблен «изменой», «предательством» Тухачевского в отношении лично его, Сталина, обманувшегося в своей уверенности, что ему удалось наконец «приручить» «красного Бонапарта» и превратить его в «своего маршала». Чувство этой обиды было схоже с реакцией Сталина на самоубийство его жены Надежды Аллилуевой. В эой реакции чувство обиды и оскорбленности намного превышало чувство жалости. «…Законно заслужили звание маршала Советского Союза, – завершал Сталин свои рассуждения, – Ворошилов, Буденный и Блюхер»⁹⁴²

.

Но Сталин, однако, лукавит. Совершенно очевидно, что, вводя в сентябре 1935 г. персональные воинские звания в Красной армии, он, несомненно, учитывал и международную конъюнктуру, в частности расчет на перспективу дружбы и сотрудничества с Францией. В ответ на давно ожидаемую в Европе «наполеонизацию» советской власти (по «образцовому примеру» Великой Французской революции) Сталин, видимо, решил немного «подыграть» этим ожиданиям, намекая на то, что все в СССР идет, как и предполагается на Западе. Появление «маршалов», выросших из революции, должно было стать признаком скорого появления и самого «Наполеона». Ведь неспроста, что было сразу же замечено в Европе, особенно в русском зарубежье, в 1936 г. в СССР была издана, не без санкции со стороны Сталина написанная, книга академика Е.В. Тарле «Наполеон». Независимо от оценок этой личности (это уже не столь важно), марксистских, с классовых позиций, важен был сам факт, своеобразной, но несомненной популяризации великого полководца, «душителя Революции» «императора французов».

Кроме того, чтобы раз и навсегда определить, в том числе, и, пожалуй, особенно, для зарубежья место «красного Бонапарта» Тухачевского в государственно-политической системе СССР, Сталин «пожаловал» ему звание маршала. Какой поворот истории! Генерал Бонапарт, в революционной Франции ставший императором Наполеоном, в революционной России «был произведен в маршалы». Возможен ли был такой поворот истории в той же Франции? Вполне. Но кем Тухачевский был «произведен в маршалы»? Настоящим «революционным императором». Сталина не нужно было называть «Наполеоном». Создав «маршалов», он демонстрировал внешние признаки формирующейся системы, в которой оставалось одно вакантное место, одна, но главная и обязательная роль – роль «Наполеона». Всем должно было стать очевидным (по крайней мере, на это рассчитывал Сталин), что это место и эта роль не для Тухачевского, а для него, для Сталина. Так что, нечего рассчитывать на появление Тухачевского в мантии «красного императора Наполеона»: в СССР он уже есть. А какой титул он будет носить – «императора» или «генсека» – значения существенного не имеет. Важно было показать, что не Тухачевский раздает маршальские жезлы, а он, Сталин. Тухачевский же, этот «красный Бонапарт», не только царственным жестом был пожалован этим жезлом, но и принял его, признав, таким образом, в Сталине «Наполеона». Во всяком случае, так должны были все видеть и понимать.

Возможно, Сталин читал или знал рассуждения Наполеона, который как-то ретроспективно высказал предположение, что лидер якобинцев Робеспьер вполне мог занять место «революционного императора», на котором позднее оказался он, Наполеон. Впрочем, Сталин мог познакомиться с такого рода соображениями и в «национал-большевистских» статьях Н.В. Устрялова⁹⁴³. Если он и не вычитывал эти мысли, то слышал о них.

Конечно, в контексте сталинского выступления Тухачевский меньше других «заслуживал» звания Маршала Советского Союза. Он, офицер императорской лейб-гвардии, из самого монархического, одиозно-контрреволюционного полка, подавлявшего баррикадное сопротивление на Пресне в 1905 году, из древнего дворянского рода, кичившийся своим происхождением, никак не подходил под образ «народного героя» или, точнее, – «героя из народа».