Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

К 1935–1936 гг. Тухачевский, сохраняя репутацию самого авторитетного военного специалиста в СССР и в Красной армии, однако, уже не имел ни влияния, ни власти, ни политической, ни военной, какой он пользовался в 20-е гг., особенно в первой их половине. Политическое значение Тухачевского сохранялось, а в 1935–1936 гг., пожалуй, и значительно возросло из-за его популярности на Западе. Для Запада это была единственная приемлемая политическая фигура в качестве альтернативной не только Сталину, но и вообще «большевизму». Он считался единственным настоящим «небольшевиком» в «большевистской России». Для кого-то он был «русским Наполеоном», для кого-то – «русским Монком», для кого-то – «русским Муссолини», только с этой личностью на Западе могли связывать надежды на реальное политическое перерождение «русского коммунизма», его скорое или постепенное уничтожение. Его считали карьеристом, политическим оппортунистом и некоммунистом.

К 1936 г. наибольшим авторитетом в Красной армии, прежде всего нравственным, пользовался Я.Б. Гамарник, хотя он, собственно говоря, профессиональным военным не являлся. «Гамарник, – писали в «Часовом» 5 марта 1937 г., – это фактический руководитель Красной армии. Отличный оратор. Общее мнение, что это идейный коммунист. Есть данные утверждать, что Ворошилов совершенно подчинен влиянию Гамарника»⁹⁵³

. Там же автор цитируемых строк, как бы мимоходом, заметил: «Тухачевский в данное время особой роли не играет…Кое-какие круги продолжают возлагать на него некоторые надежды, но общее мнение, что это совершенно второстепенная величина»⁹⁵⁴.

«…Некоторые товарищи, – призывал присутствующих военачальников Д.Г. Петровский быть честными на заседании Военного совета 1–4 июня 1937 г., – здесь пытались говорить, что Гамарник не пользовался авторитетом. Товарищи политработники, Гамарник пользовался у вас неприкосновенным авторитетом». С ним согласились. «И не только у нас», – поддержали его голоса из зала. «У всех», – продолжал Петровский. «И у вас», – кто-то бросил упрек выступающему. Петровский не стал возражать. «У всех, – согласился он, – не спорю. И как только произносилось имя Гамарника, все разговоры кончались». «Решение Гамарника было непререкаемым авторитетом», – подтверждал видный армейский политработник Шестаков⁹⁵⁵

.

«Боялись?» – задал вопрос Сталин. «Не то что боялись, – пояснил Петровский. – Мы ему верили». «Верили, верили», – подтвердил Молотов⁹⁵⁶. Таким образом, даже когда Гамарника уже причислили к «врагам народа», к «изменникам», все вынуждены были признать его большую популярность и исключительное к нему доверие со стороны комсостава и политсостава Красной армии.

Другим, самым популярным и авторитетным в военно-политическом отношении к этому времени был командующий Киевским военным округом И.Э. Якир. «…Якир… – признавался командующий Харьковским военным округом командарм II ранга И.Н. Дубовой на том же заседании Военного совета. – Мы все считали его, и в том числе я, лучшим представителем партии, партийным командующим. Все же мы его называли нашим лучшим партийным командующим…Мы в рот Якиру смотрели, когда он говорил…»⁹⁵⁷

. С Дубовым согласился и Апанасенко: «…Все буквально говорили, что на Украине абсолютная батьковщина, что туда никому не позволено, кроме якировцев, ехать, что Якир не дает отозвать ни одного человека с Украины…Все же понимали – особенно о Якире. Это же была икона»⁹⁵⁸. Кто-то попытался возразить выступавшему: «Это Украина называла». Но Сталин пресек дискуссию, поддержав Дубового и веско подтвердив высказанное им мнение о популярности и авторитете Якира: «Он считался одним из лучших командующих⁹⁵⁹

. Это же весьма эмоционально признал и комкор Криворучко: «Якир, я смело заявляю, что Якир, если не на все 100 %, то процентов на 70–75 пользовался большой популярностью и большой симпатией среди начальствующего состава…Я по чистой совести скажу, Якиру я доверялся, считал его своим учителем, своим командующим, и недурным командующим…»⁹⁶⁰. Своеобразный итог этим свидетельствам подвел Сталин, подтвердив, что Гамарник и Якир действительно были очень популярны и пользовались особым доверием⁹⁶¹.

На вопрос Молотова, «как работал Якир – хорошо, средне или плохо», Дубовой, долго и близко знавший Якира и по служебной деятельности, и по родственным отношениям, ответил без колебаний и без возражений со стороны присутствовавших: «Хорошо работал. В 1935 г. маневры проводил, когда все командиры, все посредники ездили по местности, посмотрели. Маневры были слаженные… Сказать, что была плохая подготовка, несмотря на то, что он – враг, предатель, я не могу сказать». С этим согласился и Ворошилов: «В 1935 г. маневры были проведены хорошо» ⁹⁶².