Закари Ин и Император-Дракон

После того как Мелисса собрала волосы в привычный высокий хвост и замазала все пятна на лице, снова превратившись в поп-звезду, она постучала в комнату Ялин, чтобы разбудить и ее тоже, а затем вся их компания отправилась завтракать. Зак инстинктивно заволновался, потому что они с мамой никогда не могли позволить себе поесть вне дома, но Саймон заверил его, что беспокоиться не о чем. Мальчик был тронут, узнав, что его новый друг выбрал халяльный ресторан. Они шли к нему по узкой улице. Воздух был душным и горячим; по дороге медленно продвигалась автомобильная пробка. Машины ехали посередине, а по бокам мимо пешеходов, сигналя и гудя, протискивались велосипеды и мотоциклы. Китайцы не стеснялись нажимать на гудок. Под лямками рюкзака Зака собрался пот. Пришлось нести его на одном плече, как будто он пытается выглядеть крутым. Мальчик впервые видел и слышал многие вещи, в том числе настоящее стрекотание цикад. В уличной лавке их продавали целыми кучами: насекомые гнездились в крошечных плетеных клетках. В общем поле дополненной реальности Зак увидел, сколько они стоят. Поймав взгляд мальчика, продавщица поманила его к себе. Он неловко поспешил пройти мимо.

С каждым шагом он представлял, как тем же путем много лет назад ходили его родители. Эти улицы, звуки и запахи — они их любили или ненавидели? Зак не думал, что Китай ему сильно понравится, но, когда они проходили мимо женщины, которая выкладывала тесто на шипящий гриль за засаленным стеклом своей тележки, его желудок заурчал с уверенностью в том, что, чем бы это ни было, на вкус оно восхитительно. А общая атмосфера на улице… там царил бесспорный хаос, но было в этом шуме и суете что-то успокаивающее, будто доказывающее, насколько яркой может быть жизнь.

Добравшись до ресторана, на вывеске которого удивительно крупными зелеными буквами было написано арабское слово «халяль», они сели за стол, накрытый липкой клеенкой. Над ними неустанно гудел замасленный кондиционер, из вентиляционного отверстия которого свисала, развеваясь, лента. Два других столика тоже были заняты: за одним пожилая женщина кормила свою внучку, а за другим сидела стильно одетая молодая пара — они смеялись, раскладывая еду и фотографируя ее.

Саймон с сияющим видом достал стопку ламинированных меню, спрятавшихся между грязной стеной и несколькими контейнерами, набитыми бутылками с разными соусами, и раздал их друзьям.

— В Азии, если хочешь хорошо поесть, лучше не ходить в модные пятизвездочные рестораны. Нужно идти в такие крошечные места, как это, или покупать уличную еду.

Он перевел для Зака меню, а затем Ялин подошла к стойке, чтобы сделать заказ для них всех. Это явно был семейный ресторан, и Зак поразился, увидев, насколько по владельцам заметно, что они мусульмане. Хозяин, одетый в белую шапочку-такию, стоял за стеклянным экраном и растягивал лапшу. Хозяйка в хиджабе разливала по широким мискам прозрачный бульон. Их подросток-сын принимал у Ялин заказ.

Зак, конечно же, знал, что в зависимости от региона Китая мусульман угнетали в большей или меньшей степени, и эта разница была очень заметна: на западе им приходилось намного хуже, чем здесь, на самом востоке. Но почему-то он все равно вырос с убеждением, что китайское правительство сажает в тюрьму каждого попавшегося мусульманина. Это явно было не так.

Зак невольно представил, как в какой-нибудь альтернативной вселенной, где его отец никогда не выступал против правительства, их семья управляет таким маленьким ресторанчиком. В отличие от большинства других стран, здесь даже его мама могла стать имамом, или ахун, как их называли на китайском языке. Мусульмане народности хуэй были уникальны тем, что поддерживали традицию возглавления мечетей женщинами, чем часто хвасталась мама Зака, которая была феминисткой и придерживалась более либерального взгляда в отношении Корана. Если бы семья Зака просто осталась на востоке и избегала неприятностей, сейчас они могли бы жить спокойно.

Зак знал, что выступать против тирании необходимо. Кто-то ведь должен это делать. Но иногда он задавался вопросом, почему делать это пришлось его

семье.

Почему именно они рискнули и потеряли из-за этого все?

— Зак! — Саймон коснулся его плеча.

— М-м? — мальчик резко повернулся.

— Ты в порядке?

— А. Я просто думал о маме, — выдавил Зак, солгав лишь наполовину. Мысль о том, что он хотел бы, чтобы его родители хранили перед лицом угнетения молчание, была слишком эгоистичной, чтобы высказать ее вслух.

Саймон и Мелисса напряглись. Они вдруг стали выглядеть очень виноватыми, и Зак сразу почувствовал себя причастным к тому, что снова испортил всем настроение.