Закат на Босфоре

— Вы обратились ко мне с гнусным предложением — купить то, что мадемуазель подарила мне от всей души. И когда я не согласился, вы оскорбили меня и подослали двух мерзавцев с ножом.

— Я подослал убийц? — кипятился француз. — Да за кого вы меня принимаете? Даю вам честное слово французского офицера, что не имею к этому никакого отношения… Кстати, куда же делись эти так называемые убийцы? — ехидно осведомился Гастон Леру.

— Я ведь говорил, что умею драться, — напомнил Борис.

— Господин Леру, у меня есть свидетель нападения на этого мосье, — звонко произнесла Анджела. — Это моя служанка.

— Говорю вам, я ничего не знаю, — раздраженно крикнул толстяк. — Хотя, возможно, Фракен… Мы были пьяны… Так или иначе, прошу простить мадемуазель за скандал. — Он поклонился Анджеле и вопросительно взглянул на Бориса.

— Думаю, инцидент исчерпан, — поспешно ответил тот и добавил по-русски: — Шел бы ты отсюда поскорее.

Француз вышел, раздраженно качая головой и бормоча что-то под нос. Анджела отвернулась к зеркалу на туалетном столике и взяла в руки щетку. Борис опять присел на кушетку и кашлянул, нарушая затянувшееся молчание.

— И часто вам приходится принимать таких нежелательных визитеров? — В голосе его прозвучало недовольство.

— Я привыкла, — ответила она, не оборачиваясь.

— Вам нравится такая жизнь? — не унимался Борис.

— Французский пьяница ничем не хуже английского проходимца или турецкой свиньи, — раздался ответ.

— А как вы квалифицируете русских?

— Никак. — Она повернулась и посмотрела Борису в глаза. — Русские не часто приходят в кабаре, им не до этого…

— Вы правы. — Борис придвинулся на кушетке поближе к столику.

— Но вы не похожи на русского, — поспешно добавила Анджела, — иначе я…

— Иначе вы бы не бросили мне венок…

— Мне не следовало этого делать. — Анджела покаянно наклонила голову. — Я втянула вас в крупные неприятности. Этот слуга, Фарида мне давно говорила, что он негодяй. Я скажу хозяину, чтобы его выгнали.

— Я сам во многом виноват. — Борис взял девушку за руку и посмотрел прямо ей в глаза.

Она расчесала волосы, теперь кудри куда-то исчезли, и волосы лежали мягкой волной. Девушка смотрела на него обычным взглядом, не округляя глаза и не трепеща ресницами. Выглядела она очень мило — такая хорошенькая блондиночка с чуть вздернутым носиком.

— Вы спасли мне жизнь. — Произнести это Борису не составило труда, хоть и была в его словах доля неправды. И совсем уже нетрудно было сжать в своих руках тонкие пальчики и поцеловать их. Анджела вздохнула и погладила его по голове, и это тоже было приятно.

— Сейчас вы должны идти, — проговорила девушка наконец, — не нужно, чтобы вас здесь застала полиция. Если хотите, мы увидимся завтра.

— Разумеется, хочу! — вскричал Борис.

— Тогда поедем завтра кататься по бульвару.

— С удовольствием! — Борис уже без принуждения расцеловал Анджелу в обе щеки и удалился, чтобы добраться без приключений до квартиры Горецкого на улице Вестринжер, или как там она называлась.

Аркадий Петрович, как и было у них условлено, не ложился, хоть на дворе была глубокая ночь. Слушая подробный рассказ Бориса, он только неодобрительно покачивал головой, так что Борису в конце концов это надоело.

— Должен вам заметить, Борис Андреевич, — скрипучим голосом начал Горецкий, — что вы очень неосторожны. Дело могло кончиться плохо.

— Сам знаю! — невежливо заметил Борис. — Но однако, и порядки в этом городе!

— Нельзя пренебрегать мелкими, ничего не значащими людьми, — продолжал Горецкий, — такими, как тот официант. Вы его обидели, и он отомстил, наняв своих знакомых, чтобы вас убить. Восточные люди горячи и скоры на расправу, а человеческая жизнь в Константинополе ценится не больше, чем в России.

«До чего же надоели его поучения!» — в сердцах подумал Борис, но сдержался и вслух ничего не сказал.

— Однако с девушкой вы повели себя правильно, — продолжал Аркадий Петрович, делая вид, что не замечает, как Борис поморщился, — с этими певичками, артистками и прочими дамами такого сорта следует обращаться учтиво и приветливо, выказывая им всяческое уважение. Это производит на них выгодное впечатление. Напротив, с дамами из высшего общества позволительна иногда некоторая грубость в обращении, по контрасту это тоже может произвести на них впечатление и выделить вас из ряда других мужчин…

У Бориса лопнуло терпение.

— Вот слушаю я вас, Аркадий Петрович, и удивляюсь, — начал он с сарказмом в голосе. — Все-то вы знаете, из любой области, даже так называемый женский вопрос, как выражаются теперь в России, у вас отлично проработан… Ну так и…