Закон или Открытая Книга Кармы

Так и человек должен вовремя сбросить физическое тело — когда его задача на Земле уже выполнена, "петля" пройдена. Если этот процесс не продлевать своей волей, он пройдет естественно и безболезненно. В этом случае говорят: "Он умер легко, во сне — наверное, человек был хороший". Как правило, мудрые деревенские старики не боятся смерти — они чувству­ют её приближение и загодя готовятся к ней. Чтоб не отягощать близких, собирают "на похороны" деньги и узелок с одеждой, ложатся на печь и тихо ждут конца. Люди с более развитым интеллектом (обширной памятью, за­вышенной самооценкой и другими клише) боятся переступить порог смерти, чтоб не потерять то, что накопили. Это те, кого древние христиане именова­ли "богатыми":

(67) "...Был человек богатый, у которого было много добра. Он сказал: Я использую мое добро, чтобы засеять, собрать, насадить, наполнить мои амбары плодами, дабы мне не нуждаться ни в чем. Вот о чем он думал в сердце своем. И в ту же ночь он умер. Тот, кто имеет уши, да слышит!" (Апокрифическое Евангелие от Фомы).

Считается, что в последние мгновения жизни перед мысленным взором человека проносится весь калейдоскоп его жизненных впечатлений — вскры­вается память. Эти видения как бы ниспосланы ему для того, чтоб умираю­щий мог осмыслить хитросплетения своего существования и осознать зако­номерности причин и следствий, что даёт возможность в последний миг снять простую карму, создав соответствующие мыслеформы. В христианской ре­лигии существует институт покаяния, корни которого тянутся к исповедаль­ным ритуалам древних египтян, уходящих в мир иной.

Этот ритуал выполняет двоякую функцию. С одной стороны, он застав­ляет человека мыслями возвратиться к событиям прошлой жизни, которые на пороге смерти отчетливо обнажают своё качество. В результате у него появля­ется последняя возможность создать противоположный мыслеобраз (покаять­ся) и тем самым аннигилировать наработанные клише. С другой стороны, ритуал "отпущения грехов", относящийся к церемониальной магии, использую­щей дополнительные эффекты (дым свечей и кадил) и предметы–пантакли (крест, книгу, вино и т.д.), направлен на усиление действия мыслеформ покаяния и одновременно служит задаче удержания умершего в составе силы Христианского эгрегора.

Подобные ритуалы "проводов в мир иной" существуют во всех эгрегорах — сопровождающие их церемонии могут быть различными, но суть одна. Предчувствуя смерть, многие интуитивно заранее выбирают для себя форму предстоящих похоронных ритуалов, которые, в свою очередь, имеют магичес­кое воздействие. В то же время близкие суеверно боятся нарушить желание умершего. Человек, ещё при жизни привязанный к определённому эгрегору, под действием стереотипов как правило выражает желание быть похоронен­ным по обычаям, принятым в этом эгрегоре.

С тех пор как на земле существует живое, Природа (или закон материа­ла) дирижировала рождением и смертью. Человек нарушил это правило. Он вмешался в жизнь материала, превознося жизнь и ненавидя смерть. Развитие науки, и в частности такой её отрасли, как биофизика, позволило достичь, казалось бы, невероятных результатов. Оказывается, можно поддерживать жизнь безнадежно больного с помощью искусственных аппаратов и стимулято­ров сколь угодно дол­го; в результате сохра­нения (консервации) сперматозоидов на свет может появиться ребё­нок, чьи родители дав­но уже умерли. Кроме того, есть возможность не только транспланти­ровать орган от одного человека (живого или мертвого) другому, но и приживить ему искусственные органы. Вспомните роман на­шего известного фан­таста А.Р. Беляева «Голова профессора Доуэля», написанный в 1925г. Спустя 50 лет фантастический сюжет романа стал близок к реальности: современная наука открыла способы поддерживать физическую жизнь головы, заменяя тело искусственными аппаратами. Но не является ли результат этого противоестественного симбиоза механической машиной?

Мировая общественность постоянно дискутирует на этические темы: об­суждается правомерность вмешательства человека в вопросы жизни и смерти. Где грань между жизнью и смертью и каковы границы дозволенного при втор­жении человека в эту сферу? Надо ли продлевать жизнь обречённого, находя­щегося в бессознательном состоянии? Поддерживать ли мучительное сущес­твование калеки, который молит о смерти и чьи муки невыносимы? На каком сроке беременности правомерно делать аборт и можно ли выращивать искус­ственно зачатый эмбрион? Все эти вопросы относятся не только к научной и врачебной этике, но и постоянно возникают в нашей обыденной жизни. И чем дальше, тем с большими моральными и психологическими трудностями мы сталкиваемся при решении этих вопросов, так как постоянно увеличива­ется объем этических норм и ценностей в составе нашей памяти. И всё более острый конфликт возникает между этими общепринятыми нормами и наши­ми новыми духовными оккультными знаниями.