Заложники обстоятельств

Ксения не в меньшей степени, чем Эллочка, была красива и в юные годы, и повзрослев. Но сила ее привлекательности таилась не в больших глазах, пухлых губах или манящих формах. Ксения, скорее, притягивала к себе гармонией миловидного овала лица, осознанности взгляда, открытости улыбки и умения чувствовать состояние других и слышать их внутренний голос. Переливы струящихся каштановых волос выгодно оттеняли ее карие глаза, наполненные пониманием и душевностью. Чувственный рот задавал тон подвижной мимике лица светло-песочного цвета с легким румянцем на щеках, которая моментально и в должной мере реагировала на внешние события, внушая окружающим доверие к хозяйке высказанных эмоций.

Девушка влюбила в себя не одного юношу, чем так и не смог никто ответить ей: многочисленные вспыхивающие симпатии, казалось, предвещающие перерождение в более сильные чувства, так же быстро угасали в сердце Ксении, как и проникали туда. Во всех претендентах ей не хватало внутренней наполненности. Она стремилась найти своего человека: не идеального, бескорыстного и самоотверженного, а с многоступенчатой системой духовных взглядов, пусть даже не совпадающих с ее. Нечто похожее Ксения смогла разглядеть только в Максиме. В качестве приятного бонуса, она обнаружила, что открытая для любых тем, пытливая душа молодого человека упакована в красивую внешнюю оболочку, сотканную из стройного подтянутого тела и правильно прочерченных линий лица. Максим был жгучим брюнетом с темно-зелеными глазами, искрами горящими под сводом густых черных бровей, с озорной белоснежной улыбкой в рамке грациозно изогнутых насыщенно-розовых губ и с прямым носом, украшенным едва выступающей горбинкой.

Однако с первого дня знакомства прозорливый внутренний голос, в унисон раздававшийся внутри каждого из ребят, неустанно твердил, что обоюдно желаемый роман между ними будет непродолжительным и в результате навсегда разъединит их судьбы в дальнейшем. Поэтому без толики сожаления Ксения и Максим выбрали другой путь и стали друзьями.

Еще года три после окончания школы они были неразлучны. Но потом с течением времени обстоятельства сталкивали их с людьми разных интересов, все больше отдаляя друг от друга: сначала ребята заменили частые встречи на частые звонки, затем звонки – на сообщения, потом и сообщений стало мало. В конечном итоге за последние два года Ксения и Максим ни разу не встретились, не созвонились и не написали друг другу ни одного сообщения.

Неудивительно, что когда пять дней назад в паб ворвалась взвинченная до предела Эллочка с требованием рассказать, где может быть Максим, Ксения испытала некоторое недоумение:

– Я же объясняю, что не видела его уже несколько лет, – который раз повторяла девушка, – могу только дать тебе его номер. Возможно, он до сих пор пользуется им.

– Этот? – Эллочка показала Ксении экран своего телефона, где под емким выражением в нарочито подчеркнутом формате прописных букв «У», «Р», «О» и «Д» с пробелами после каждой и жирной эмоциональной точкой в виде трех восклицательных знаков виднелись знакомые цифры.

– Да.

– Он недоступен, я звонила! – девушка раздраженно постучала телефоном себе по ладони. – А адрес? Адрес ты его знаешь?

– Только старый. Они переехали с той квартиры куда-то на север. Куда точно, не знаю.

– А других друзей его знаешь?

– Я вообще не знаю, чем он сейчас занимается, с кем общается, влюбился ли, женился, развелся. Я ничего о нем не знаю. Последний раз видела Макса года два назад перед новым годом. Встретились случайно. Оба торопились. Просто поздравили друг друга с наступающим и разбежались. Уже тогда я ничего не знала о его жизни, а сейчас тем более.

– Но как же мне быть?

Глаза Эллочки наполнились слезами. Она беспомощно опустилась на стул в глухой подсобной комнате, куда чуть ли не волоком затащила Ксению. Ее длинные изящные пальцы нервно теребили ремешок от крошечной сумки. Естественный румянец на щеках сменился на бледное полотно, застлавшее все лицо.

Такая откровенно экспрессивная манера выражения сначала ярости и нетерпения, потом упадка и разочарования была несвойственна беззаботной в другие дни Эллочке. Ксении даже на мгновение стало искренне жаль ее: какое бы прошлое их не связывало, сейчас она перед собой видела человека, полного страдания и неподдельной печали.

Девушка уже хотела сказать, что знает номер телефона отца Максима, но, слегка наклонив голову, заметила стопку сложенных на полке кипенно-белых салфеток с окантовкой в виде повторяющегося узора трилистника. Память моментально озарилась ярким воспоминанием о том, как в первую неделю работы в пабе Эллочка заявила, что стол, за которым сидела ее напыщенная компания, должна обслуживать Ксения. Когда девушка аккуратно раскладывала перед каждым гостем обычные зеленые салфетки, Эллочка выжидательно наблюдала, а после получения их всеми присутствующими попросила забрать обратно и поменять именно на эти с узором трилистника.