Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

– М-м. Как ты думаешь, нам следует рассказать Мэгги?

Стэнли качает головой:

– У нее и так достаточно забот. Давай пока просто посмотрим, что из этого выйдет.

– Согласна.

– Юдора?

– Да?

– Я хотел спросить, все ли у тебя в порядке. В тот день мне показалось, что ты как будто…

– Что? – спрашивает Юдора.

– Ревнуешь.

Юдора фыркает от смеха:

– Ревную? К кому?

Стэнли крутит в руках чайную ложку.

– Ну, я полагаю, к Шейле.

Юдора нервно меняет позу.

– С чего бы мне ревновать к Шейле? Ты ведь мне не муж.

– Я знаю, но…

– Но что?

– Ну… Тогда в кружке ты была сама не своя, а потом и вовсе сбежала и с тех пор ведешь себя немного отстраненно.

Юдора выпрямляется на стуле.

– К твоему сведению, мне там не понравилось, и я решила уйти. И я не считаю, что веду себя «отстраненно», как ты это назвал. Я ведь сейчас здесь, верно?

– Верно, но просто…

Юдора скрещивает руки на груди:

– Ну, что?

Стэнли не сводит глаз со своей чашки.

– Я подумываю пригласить Шейлу на ужин и хотел узнать, что ты об этом думаешь.

Юдора колеблется, прежде чем ответить:

– Чем ты занимаешься в свободное время – не мое дело, Стэнли.

– О, ладно. Просто я подумал, что ты что-то скажешь на этот счет. Как моя подруга.

Юдора смахивает со стола невидимую пылинку.

– Нет. Пожалуй, не скажу. Если ты хочешь проводить время с Шейлой, это только твое дело.

Стэнли неуверенно кивает:

– Значит, ты не станешь думать обо мне хуже? Понимаешь, у меня нет никаких романтических намерений. Она просто милая женщина, которой нравится то же, что и мне.

Юдора поднимает ладонь, призывая его умолкнуть:

– Прошу. Ты не обязан передо мной объясняться.

Эти слова, по всей видимости, ранят Стэнли.

– Но я дорожу твоим мнением, Юдора.

Она прочищает горло:

– Как я уже сказала, то, что ты делаешь в свое свободное время, – не мое дело. Решай сам. Я не хочу учить тебя жизни.

Стэнли хмурится, но в этот момент возвращается Роуз, не замечая возникшего между ними напряжения.

– Я подумала о том, что вы сказали, и решила, что буду дружить со всеми.

– Хорошая идея, Роуз, – говорит Стэнли, пристально глядя на Юдору. – Лучше не класть все яйца в одну корзину. Друзья бывают непостоянными. Пойдем?

1977 год, Сидней-авеню, юго-восток Лондона

В письме Сильвии говорилось, что они приедут в полдень, но Юдора была готова уже к 10:30 утра. Ей хотелось, чтобы все было идеально. Она понятия не имела, что ест Филипп, поэтому приготовила огромное количество блюд, некоторые из них напомнили ей о ранних годах их с Сильвией дружбы. Накрыв на стол, она отступила, чтобы полюбоваться сервировкой. Юдора постелила скатерть, которую Беатрис использовала только по особым случаям, и поставила на стол фарфор и столовые приборы – для лучшей подруги все самое лучшее.

Она даже украсила камин несколькими флагами и растяжками, оставшимися у них с юбилея королевы в прошлом месяце. Беатрис была против, но Юдора настояла на том, чтобы они украсили фасад дома и немного прогулялись. Они и так дали соседям достаточно поводов для сплетен. Юдора не собиралась подливать масла в огонь, прячась в доме и никуда не выходя.

Она перевесила один из флажков и удовлетворенно кивнула. Живот крутило от волнения. Ежемесячные письма Сильвии всегда были наполнены любовью, но шестнадцать лет – немалый срок. Тем не менее Юдора питала веру в то, что их дружба все так же крепка и испытание временем и расстоянием не станет для них преградой.

– Кто-то сегодня весь в делах, – сказала Беатрис, появляясь в дверном проеме.

Юдора улыбнулась и обняла мать за плечи. Беатрис никогда нельзя было назвать крепкой, но сейчас она казалась Юдоре особенно хрупкой, словно птичка. Она почувствовала, как костлявое плечо матери впивается ей в руку, и поплотнее закутала ее в шаль.

– Как ты себя сегодня чувствуешь, мама?

Беатрис вздрогнула:

– Холодно. Может, включим отопление?

– Сейчас середина лета. Не думаю, что это необходимо. Может, посидишь немного в саду, а я принесу тебе чашку вкусного чая?

Беатрис выглядела неуверенной.

– Ну хорошо. А во сколько приедет Сильвия?

– В полдень. У нас еще полно времени. Я просто хотела заранее все подготовить.

Беатрис наклонилась к дочери:

– Ты умница, Дора, ты так стараешься. Надо было и мне достать спицы и связать для малыша Сильвии что-нибудь особенное.

Юдора привыкла к провалам в памяти матери: они были печальным побочным эффектом шоковой терапии, которую ей пришлось пройти после того ужасного дня. Для Беатрис время словно остановилось. Юдора, проводившая каждый день в одних и тех же четырех стенах, иногда понимала это чувство.

– Не переживай, мама. Я позаботилась о подарке для Филиппа. А теперь давай приготовим чай и достанем печенье.