Читаем Заметки на биополях. Книга о замечательных людях и выпавшем пространстве полностью

«Я в детстве был, наверное, единственным обитателем Переделкина, который читал все газеты и слушал радио. Пастернак, например, нарочно себя от этого ограждал. Помню, как я возвращаю Пастернаку рукопись его перевода “Гамлета”, которая осталась у нас после какого-то совместного чтения… И вот Борис Леонидович спрашивает: “А какие там новости в Польше?” Шел сентябрь 1939-го, началась мировая война – он ничего этого не знал! Другой случай еще удивительней. У нас в гостях были Федин и Леонов, и это, судя по событиям, год 1938-й. И я им говорю: “А знаете ли вы, что немецкие войска вошли в Австрию, что произошло присоединение Австрии к Германии?” Никто из них не знал! Сообщение было напечатано только в “Комсомольской правде», ни “Правда”, ни “Известия” его не дали. Тогда нужно было читать много газет, чтобы выудить нужную информацию. Так что я был главным в Переделкине политинформатором».

Вот вам и корни общественной и политической активности Вячеслава Всеволодовича. Он отнюдь не был божьим одуванчиком, занимавшимся наукой для науки, поэзией для поэзии. Потому и оказался народным депутатом в знаменитом «горбачевском» Верховном совете и, конечно, членом Межрегиональной группы вместе с Сахаровым, Афанасьевым и др., со многими – в частности с Сахаровым – дружил. И до последних лет жизни давал резкие оценки многим действиям власти. Ничего не боясь. Хотя, конечно, да, он был некоторым образом защищен своей всемирной известностью, своими многочисленными титулами и званиями. Другое дело – наших сатрапов это нынче не останавливает.

А титулы, звания и сферы деятельности, наверно, все же надо вкратце перечислить.

Итак, ху из Иванов? Лингвист, переводчик, семиотик, антрополог, литературовед, поэт, мемуарист. Как вам такой набор?

А по званиям и должностям… Доктор филологических наук (1978), академик РАН по Отделению историко-филологических наук (2000). Директор Института мировой культуры МГУ и Русской антропологической школы РГГУ. Профессор Отдела славянских и восточноевропейских языков и литератур Калифорнийского университета. Иностранный член Американского лингвистического общества (1968), Британской академии (1977), Американской академии искусств и наук (1993), Американского философского общества (1994); действительный член РАЕН (1991).

К этому умопомрачительному списку надо добавить еще один сногсшибательный факт: Кома знал более ста языков, сам (в отличие от языков) точную цифру не помнил.

Как-то у нас с ним зашел разговор о российских народах Севера и об алеутах. В какой-то момент меня точно муха укусила: подумал, что сейчас-то я наконец выйду на самую границу его знания с незнанием. И вот я коварно спросил: «Ну уж алеутского-то языка вы, небось, не знаете?» Вячеслав Всеволодович стеснительно потупился и ответил, что только что сдал в издательство составленный им англо-алеутский словарь. А я вспомнил шукшинский рассказ «Срезал».

Да, он был нашим последним после смерти Сергея Аверинцева энциклопедистом. Разве что где-то сейчас растет прикованный к постели мальчик и запоем читает умные книжки…

Но замечателен не только уникальный мыслительный аппарат Комы Иванова. Замечательна щедрость его души и аристократическое чувство равенства со всеми живущими. Душевная скупость – вещь неэффективная, по-настоящему умные люди это не только понимают, но и чувствуют.

К Коме не зарастала народная тропа, финишным отрезком которой была улочка Павленко. Приходили коллеги, аспиранты, студенты, поэты, просто поклонники. Всех он принимал и уделял каждому максимум возможного времени. Сначала в своем кабинете, потом во время прогулки.

А еще был такой грандиозный переделкинский праздник: день рождения Вячеслава Всеволодовича – 21 августа (род. в 1929 г.). В этот день на его даче, вернее в основном на поляне перед домом собиралась чуть ли не вся интеллектуальная и художественная элита страны и кто-то из иностранцев (хотя и продвинутые студенты-аспиранты тоже были). Среди постоянных гостей помню коллегу Комы лингвиста Андрея Зализняка, физика и популяризатора науки Сергея Капицу, математика Владимира Успенского, писателя Фазиля Искандера, поэтов Андрея Вознесенского, Инну Лиснянскую и Олега Чухонцева, режиссера Вадима Абдрашитова, литературоведа Дмитрия Бака, философа и литературоведа Юрия Карякина, литературоведа и общественного деятеля Мариетту Чудакову и многочисленных вдов знаменитых мужей…

А намного раньше постоянным гостем на днях рождения маленького Комы был Корней Чуковский.

Вот что рассказывал об этом сам Вячеслав Всеволодович:

Перейти на страницу:

Все книги серии Диалог

Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке
Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Почему 22 июня 1941 года обернулось такой страшной катастрофой для нашего народа? Есть две основные версии ответа. Первая: враг вероломно, без объявления войны напал превосходящими силами на нашу мирную страну. Вторая: Гитлер просто опередил Сталина. Александр Осокин выдвинул и изложил в книге «Великая тайна Великой Отечественной» («Время», 2007, 2008) cовершенно новую гипотезу начала войны: Сталин готовил Красную Армию не к удару по Германии и не к обороне страны от гитлеровского нападения, а к переброске через Польшу и Германию к берегу Северного моря. В новой книге Александр Осокин приводит многочисленные новые свидетельства и документы, подтверждающие его сенсационную гипотезу. Где был Сталин в день начала войны? Почему оказался в плену Яков Джугашвили? За чем охотился подводник Александр Маринеско? Ответы на эти вопросы неожиданны и убедительны.

Александр Николаевич Осокин

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском
Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском

Людмила Штерн была дружна с юным поэтом Осей Бродским еще в России, где его не печатали, клеймили «паразитом» и «трутнем», судили и сослали как тунеядца, а потом вытолкали в эмиграцию. Она дружила со знаменитым поэтом Иосифом Бродским и на Западе, где он стал лауреатом премии гениев, американским поэтом-лауреатом и лауреатом Нобелевской премии по литературе. Книга Штерн не является литературной биографией Бродского. С большой теплотой она рисует противоречивый, но правдивый образ человека, остававшегося ее другом почти сорок лет. Мемуары Штерн дают портрет поколения российской интеллигенции, которая жила в годы художественных исканий и политических преследований. Хотя эта книга и написана о конкретных людях, она читается как захватывающая повесть. Ее эпизоды, порой смешные, порой печальные, иллюстрированы фотографиями из личного архива автора.

Людмила Штерн , Людмила Яковлевна Штерн

Биографии и Мемуары / Документальное
Взгляд на Россию из Китая
Взгляд на Россию из Китая

В монографии рассматриваются появившиеся в последние годы в КНР работы ведущих китайских ученых – специалистов по России и российско-китайским отношениям. История марксизма, социализма, КПСС и СССР обсуждается китайскими учеными с точки зрения современного толкования Коммунистической партией Китая того, что трактуется там как «китаизированный марксизм» и «китайский самобытный социализм».Рассматриваются также публикации об истории двусторонних отношений России и Китая, о проблеме «неравноправия» в наших отношениях, о «китайско-советской войне» (так китайские идеологи называют пограничные конфликты 1960—1970-х гг.) и других периодах в истории наших отношений.Многие китайские материалы, на которых основана монография, вводятся в научный оборот в России впервые.

Юрий Михайлович Галенович

Политика / Образование и наука
«Красное Колесо» Александра Солженицына: Опыт прочтения
«Красное Колесо» Александра Солженицына: Опыт прочтения

В книге известного критика и историка литературы, профессора кафедры словесности Государственного университета – Высшей школы экономики Андрея Немзера подробно анализируется и интерпретируется заветный труд Александра Солженицына – эпопея «Красное Колесо». Медленно читая все четыре Узла, обращая внимание на особенности поэтики каждого из них, автор стремится не упустить из виду целое завершенного и совершенного солженицынского эпоса. Пристальное внимание уделено композиции, сюжетостроению, системе символических лейтмотивов. Для А. Немзера равно важны «исторический» и «личностный» планы солженицынского повествования, постоянное сложное соотношение которых организует смысловое пространство «Красного Колеса». Книга адресована всем читателям, которым хотелось бы войти в поэтический мир «Красного Колеса», почувствовать его многомерность и стройность, проследить движение мысли Солженицына – художника и историка, обдумать те грозные исторические, этические, философские вопросы, что сопутствовали великому писателю в долгие десятилетия непрестанной и вдохновенной работы над «повествованьем в отмеренных сроках», историей о трагическом противоборстве России и революции.

Андрей Семенович Немзер

Критика / Литературоведение / Документальное

Похожие книги