Замок на двоих. Пряха короля эльфов

Мне никогда не хотелось подняться на верхушку власти, не мечталось совершить необыкновенный прорыв… да и сложно сделать это, если ты шьешь одежду. Я была рада своему личному, маленькому мирку. В нем случались и локальные катастрофы, и моменты безоблачного счастья. Горе и радость…

И для меня он был абсолютным, глобальным.

Но на фоне Мэб или того же Кэйворрейна… м-да.

Пока я прозябала в мрачных мыслях, Кэйр прошелся по первому этажу дома, состоящему из гостиной с большим камином, кухни и нескольких кладовых. Магия сделала свое дело: комнаты с каждым мгновением становились все более и более жилыми.

— Вот и чудесно, — закончив, довольно кивнул фейри. — Брауни, конечно, умеют лучше, но вызывать сюда Айкена не хочется.

Я мысленно содрогнулась от этой перспективы. Нет уж, старого ворчуна нам тут не надо!

Кстати, а почему мы, собственно, тут?..

Этот вопрос я не замедлила озвучить и сразу получила ответ:

— Потому что захотелось.

Король подошел и вдруг притянул меня к себе. Тесно, откровенно, настолько близко, что я всем телом ощутила то, насколько же мы разные… Он твердый, горячий, высокий и сильный. На контрасте с ним я ощущала себя еще более слабой и нежной. Теплые губы скользнули по виску, прихватили кончик уха, отчего кожа покрылась мурашками.

— А еще, моя милая пряха… — выдохнул Кэйр. — Мне захотелось провести этот вечер с тобой. Не как король и пряха.

Сердце замерло, а потом застучало настолько быстро, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, разбив оковы реберной клетки.

Я подняла голову и встретилась со взглядом голубых глаз, которые с каждым мигом напитывались штормовыми оттенками.

— А как кто?

— Как фейри и смертная.

Он завладел моими губами. Властно, решительно, не оставляя ни малейшего шанса сбежать или отстраниться.

И я пропала… Растворялась, забывала себя. В этом мире лишь немногие вещи оставались незыблемыми, и сейчас я могла ощущать только их. Только его…

Длинные пальцы в волосах, смелый, ох какой смелый язык у меня во рту, срывающееся дыхание… и уже нельзя определить, где чье…

Кэйворрейн не трогал мое тело. Не пытался спуститься руками к груди и сжать ноющие полушария, не стремился скользнуть ладонями ниже поясницы и стиснуть попку. Он лишь целовал меня.

Но я сгорала дотла и тут же возрождалась снова.

Потому, когда спустя бесконечно короткую бездну времени король отстранился, ему пришлось поддержать меня, так как мои колени с прямой обязанностью не справлялись.

Кэйр лишь рассмеялся. Игриво поцеловал меня в лоб, подхватил на руки и понес в сторону кухни. Сначала я испуганно вцепилась в ворот его рубашки, но почти сразу расслабилась и разжала пальцы.

Наверное, вздумай он положить меня на шкуры возле камина, я бы попыталась возмутиться. Очень бы попыталась, честное слово! Правда, нет гарантии, что получилось бы…

— Голодная? — невозмутимо поинтересовался Плетущий, опуская меня на высокий табурет возле стола. — Сейчас посмотрим, что у нас тут имеется.

Я ничего не ответила, лишь стянула на груди полы королевского камзола. Но он и не ждал ответа. Принялся выкладывать на дубовый стол из ларя разные свертки и коробки, периодически совал нос то в один, то в другой и даже это дело комментировал:

— К счастью, заклинания на ящиках целы и продукты сохранились. У нас имеется копченый окорок, набор разных круп и… ага, и мед! И булочки. Будешь булочки?

Мне протянули оную.

Я взяла.

Все же я никогда не научусь вот так вот переключаться! Только что целовал, притом это точно не оставило его равнодушным — я очень хорошо ощущала! Прижимал так близко, что никаких альтернативных трактовок содержимого штанов не было.

Я не удержалась и вновь на эти самые штаны покосилась. Штаны по-прежнему намекали, что их обладатель просто очень хорошо себя контролирует, а сам до сих пор весьма и весьма… взволнован.

Подняв глаза, я встретилась с насмешливым взглядом Кэйворрейна, от которого мой интерес не укрылся. Скрестив руки на груди, он с иронией за мной наблюдал. А я покраснела как помидор, конечно, но невозмутимо откусила от булочки и спросила:

— Что?

— Хм-м-м… — Король склонил голову, и выбившиеся из косы волосы коснулись затянутого в белую ткань рубашки плеча. — Ничего, наверное. Итак, окорок?

— Окорок!

Вообще, наблюдать за тем, как сам правитель Неблагого Двора пластает мясо и делает с ним кривые бутерброды — занятие очень интересное!

Решив, что надо отвлечься на беседу, я спросила:

— Что там с Филидэлем?

Судя по тому, как длиннющие королевские пальчики сжались на рукояти ножа, — зря я про дипломата спросила.

— А что с ним?

— Ну, когда меня похищали — его побили.

— Жив и практически здоров, — ответил король и, отвлекшись от нарезки, опять полез по ящикам.

Нашел там бутылку вина. Критически оглядел пожелтевшую от времени этикетку, а потом достал две самые обыкновенные глиняные кружки и разлил по ним золотистую жидкость, пахнущую летом и разнотравьем.

— Это хорошо, — невнятно ответила я, прикладываясь к кружке.

Притом моя фраза относилась скорее к напитку, чем к побитому жизнью и земляком Филидэлю.