Замок на двоих. Пряха короля эльфов

— Ну он хотел показать мне, как в Неблагом Дворе все плохо! — наябедничала я, продолжая бессовестно прижиматься к теплой, твердой королевской груди. — Потому притащил на эти… Луга Смерти, что ли. Безбрежные.

Король аккуратно поставил меня около башенки, развернулся, подошел к пытавшемуся встать рыцарю и с силой врезал ему по ребрам. Ногой! Кажется, там даже что-то хрустнуло!

Но ни капли жалости я не испытала…

Глава 16

О тех далеких временах, когда трава была зеленее, а король не был королем

Тропа вывела нас не в королевский сид. Во всяком случае сомневаюсь, что на его территории есть столь заросшее место. В реальном мире (если так можно назвать то измерение, где жили фейри) уже вечерело. Мы оказались на лужайке перед домом, что глядел на нас темными окнами. Над кронами деревьев догорали в темнеющем небе последние лучи солнца.

— Где мы? — Я с изумлением огляделась и поежилась от прохлады, невольно прижимаясь боком к королю.

Он стянул камзол и, накинув на меня, свел полы на груди, чтобы закутать лучше.

— В землях моего клана. Это мой сид. — Чуть помолчав, он махнул рукой на запад и добавил: — Главный сид — где-то там.

— А я думала, что ты его глава, — озвучила я первую же пришедшую в голову мысль.

— Почему? Я же не представлялся соответствующим образом.

— Ну, во-первых, я в вашем этикете не разбираюсь. А во-вторых, обычно первым называют свой самый главный титул. А ты и так король — выше некуда.

— Тут довольно просто. Я — Кэйворрейн. Это мое имя для внешнего мира.

Он потянул меня к каменному крыльцу, сложенному из огромных валунов. Ступени были настолько высокими, что пришлось подобрать юбку, чтобы взойти по ним. Кэйр подал мне руку, помогая, и прижал к себе, когда мы подошли к замшелой двери.

— Я — Сумрачный Плетущий. Это имя моего рода, моего клана. Принадлежу к основной ветви, но являюсь младшим сыном. Глава клана — моя сестра. А я — король Неблагого двора. Это мой титул.

Наличие у его величества родственников стало для меня сюрпризом! Я осторожно высвободилась из его рук и спросила:

— А почему тогда ты один латаешь все? Ты же не единственный Плетущий!

— Сравнима со мной по силам лишь сестра. Но она носит ребенка и ей нельзя выматываться, потому я не стану ее тревожить, пока справляюсь сам. А остальные члены клана не обладают необходимой силой. У них другие задачи.

Было очень интересно, какие именно, но с последними словами Кэйр положил руку на дверь. По деревянной створке пробежали чуть заметные золотистые искорки, и она с тихим скрипом отворилась. По ту сторону царила тьма, в которой с трудом просматривались еще более чернильные контуры мебели.

Кэйр словно из воздуха достал светящуюся нить пряжи, скрутил ее в затейливый узор, и она, вспыхнув, пропала. А вокруг нас начали загораться светлячки в стеклянных сферах. Много светлячков… И я увидела, как со штор и обивки мебели буквально на глазах пропадает пыль. Почему-то возникла четкая уверенность, что все это множество лет было зачаровано — а теперь заклятие спало…

— Давно меня тут не было, — задумчиво проговорил король. — Три века?.. Или больше?.. Время так относительно, Элла.

— А почему ушел?

— Меня призвали ко двору, предложив должность придворного мага. И как бы я ни любил свою уединенную жизнь, наполненную научными изысканиями и открытиями, — отказать королеве я не мог.

— А после вы поженились, да?

— А после она решила, что я на ней женюсь, — спокойно кивнул Кэйр, и лишь вспыхнувшие на миг голубые глаза подсказали, что к теме разговора он относится вовсе не так легко, как хочет показать. — Хотя слукавлю, если скажу, что не хотел этого. Нет, моя милая пряха… Правда проста: королева Мэб была так хороша, что при взгляде на нее из головы исчезали все мысли, кроме единственной: как же хочется коснуться губами этих тонких пальцев… Дотронуться до кос цвета безлунной ночи… Целовать белоснежную кожу…

Голос дивного лорда упал до низких, хрипловатых ноток, от которых мое сердце забилось чаще. А в животе появился холодок, потому что этот мужчина, так страстно целовавший совсем недавно меня, говорил сейчас о своей бывшей жене. Которую, очевидно, любил, несмотря на все ее преступления. Несмотря на то, что она хотела положить его на алтарь…

Очень сложно конкурировать с прошлым. А уж тем более — соперничать с дивной леди.

Невозможно составить конкуренцию легендарной королеве, пусть и уже мертвой.

В этот момент я как никогда остро ощутила то, что я смертная. Всего лишь смертная.

Да, Мэб, судя по рассказам, тоже не рождена дивной леди, но дело тут, скорее, в том, что мало быть предприимчивой бабенкой и умудриться стать бессмертной. Ведь в итоге она взошла на престол! И ей поклонялись, ее обожали… Неблагая королева была необыкновенной женщиной.

А я… а я портниха. Юная и, что самое главное, — не амбициозная.