Записки. 1793–1831

Князь Николай Васильевич Репнин заплатил за хорошего, исправного офицера, имевшего несчасие проиграть казенных денег 30 тысяч рублей, чтобы не наложить пятна на многочисленное его семейство. Во время похорон князя, облагодетельствованный сам объявил торжественно о сем великодушном поступке князя. Какое красноречивое, высокое надгробное слово!

Но сколько мог бы я еще прибавить подобных поступков великодушия, которые были только подражанием того, что происходило при дворе Великой Екатерины. Тогда не славились пышными обедами, заморскими винами, иностранной богатой мебелью, — роскошествовали блогодеяниями. Но довольно сказанного мной, чтобы познакомить читателя с духом, характеризующим тот век. Дух этот пробудила Екатерина.

— Высшая точка света, — говаривала княгиня Екатерина Романовна Дашкова, — служит фаросом (fare — маяк) нижнему огню летучему.

Возвышенный дух Екатерины переходил к вельможам, от них к последующим за ними начальникам, от этих к их подчиненным, и таким образом дух Великой Екатерины, более или менее, но распространялся по всей России. Утвердительно сказать можно, что Россия Екатериной мыслила, судила, жила.

Некоторые изречения Екатерины как владычицы полвселенной заслуживают сохранены быть для потомства.

Дошли до ее сведения оскорбительные о ней заключения, и советывали наказать дерзновенных.

— Я могла бы, — сказала она, — требовать от русских современников молчания и к тому их принудить; но что сказало бы потомство? А мысль, подавленная страхом в сердце, разве менее была бы для меня оскорбительна?

Мысль истинно царская, которая пренебрегает мелким мнением, зная, что еще будет суд потомства.

В продолжение разговора о том же предмете сказала она:

— Самовольное, не на законах основанное управление народом бывает для государей гибельнее личных их несправедливостей или заблуждений.

Здесь у места упомянуть мнение ее о процессе Волынского[294]. Она приказала представить ей процесс Волынского, и, прочитав оный, написала своеручно (свой по сему процессу отзыв).

Примечание. Отзыв Екатерины II о деле Волынского был неоднократно напечатан, и между прочим, в «Русской старине», 1883, т. XXXVIII, с. 465–466.

В память графу Александру Ивановичу Кутайсову

Победа покупается ценою крови;

жизнь сохраняется смертию.

Кого рок назначит жертвою за отечество,

ныне или завтра, —

тому последуют во гроб слезы его друзей,

общая благодарность и удивление.

Все господа артиллерийские офицеры сохранят верно в памяти своей, и с некоторою позволительною гордостью, имя графа Александра Ивановича Кутайсова, сего генерала, который в их почтенном круге блистал своими дарованиями, отличными сведениями и в коем скромность ревновала с личною храбростью и мужеством. Он родился в Санкт-Петербурге августа 30 дня 1784 года. Первые лета юности посвящены были наукам. Граф по характеру и склонности более прилежал к математическим. Украсив ум свой нужными познаниями, образовав сердце, вступил граф в действительную службу 1796 года капитаном, в Великолуцкий полк, и был в штате господина генерал-поручика Голенищева-Кутузова. В сем году переведен в Провиантский штат обер-провиантмейстером. Пожалован в 1798 году генерал-провиантмейстером-лейтенантом; а в 1799 году произведен в полковники и переведен лейб-гвардии в артиллерийский батальон. Теперь увенчано было успехом пламенное желание графа быть в действительной военной службе, именно по той части, к которой влекла его природная склонность, и в таком чине, где круг действия обширнее. Убедясь в истине, что познания в искусстве военном, составляют во время мира единственную славу воинского человека, и приуготовляют ему оную несомненно на поле брани, прилежал он сугубо к изучению тактических наук. По артиллерийской части легко было графу сделать большие, даже практические успехи; ибо в сие время находился он инспекторским адъютантом при его сиятельстве графе Аракчееве. В 1803 году он определен во 2-й артиллерийский полк; и здесь не перестает соединять, что долг службы от него требовал, с наукою, которая услаждала все свободные часы его.

Россия вооружается на помощь своим союзникам; граф в первый раз выступает в поход и участвует в кампании 1806 года. В течение оной смотрит он на все со вниманием, ревностно исполняет свои обязанности, приучает слабое свое здоровье к перенесению всех трудностей, сопряженных с войною; и в 1806 году возвращается с армиею и с приобретением новых познаний, новой опытности. Граф не столько славы искал, как беспрерывно стремился к тому, чтобы некогда быть полезным государю и Отечеству своему.