Записки Анания Жмуркина

В голове звон: дон-дон-дон. Красноватая звезда в окне не отставала.

— Давно уже ночь.

— Голгофа.

— Люди любят, чтобы кто-нибудь пострадал за них.

— Глупо, но это так.

— Находятся дураки, вроде Христа, и страдают…

Что это? Опять шепот? Он навязчивее, громче.

— Бу-бу, бу-бу, — хрипел Семен Федорович.

— Бу-бу, бу-бу, — отзывался сипением Алексей Иванович.

Они опять говорили о ноге, у которой «ужасть» как чешется пятка, об атаке. Раненый, что лежал через койку от меня, завозился, затем стал медленным голосом выкрикивать:

— Вагон покачивает.

Звезда светит в окно.

Колеса хихикают. Буфера лают: ав-ав-ав…

Ночь идет уверенно, неумолимо, без гримас и улыбок.

Не догорев на пламени битв, только мы гримасничаем и, как головешки, тлеем.

«Игнат, — узнав знакомый голос, я вздрогнул. — Ночь, спаси! Он теперь укатает стихами. Я не могу… не хочу. Его стихи, как карты и клопы, надоели мне на позицию). Хорошо бы потерять сознание, уйти в небытие, чтобы не слушать его деревянного голоса, не видеть его лица с толстыми сизыми губами. Но я в этот раз не впал в беспамятство. Я смотрел на Игната. Он сидел на койке. Его голова забинтована, глаза удивленно расширены, зияли, как щели. Его темный рот то открывался, то закрывался. Вздрагивая, я подумал: «Чем бы заткнуть уши? Мраком? Звездой, летящей в окне?»

— «Прометей». Поэма, — объявил хрипло Игнат. — Я сочинил ее накануне вчерашней атаки. Слушайте.

Я в страхе. Я в смятении.

— Опять какая-нибудь ерунда, — проговорил плаксиво голос из противоположного угла. — Игнат, пожалуйста, помолчи! У меня и без твоего Прометея ужасно зубы болят, а в левом ухе — пешня, как в каменоломне, долбит.

Игнат неумолим. Упрямо выкрикивал, с тупой беспощадностью. Его голос заглушил лепет колес, шепоты Семена Федоровича и Алексея Ивановича. Ужас положил лапы на мое сердце и смотрел мне в глаза.

В воздухе пахло йодом и запекшейся кровью.

III

Игнат, глядя перед собой и слегка покачиваясь, читал:

— «Закрыты тучами вершины скал. Гремит гром, сверкают молнии. Ревет ветер. Океан катит волны. Они с яростью налетают на скалы. Прометей, прикованный к скале, висит над бездной.