Записки бойца Армии теней

— Да-а, очень похоже на устрашение!.. — покачал он головой. — Беги к Густаву. Немедленно! Каждая минута дорога. Передай мою просьбу помочь. Лишь он один в силах что-либо сделать… Вегерер выслушал внимательно мое тревожное сообщение, но ничего определенного не пообещал: слишком серьезное дело! Отметил только, что вызволить из этого блока почти невозможно, — такого еще не бывало. Но попробует…

— Кстати, тебя уже три раза вносили в «плохие списки»: для отправки в Дору, даже в крематорий. Ты кому-то здорово насолил! К счастью, все такие списки нами предварительно про-веряюгся, и каждый раз мы тебя вычеркивали. Но смотри, будь осторожен!..[67]

Нельзя сказать, что чувствовал я себя хорошо. Василек был одним из первых, кто мне поверил. И вот — угодил в блок уничтожения!..

В тоске прошел этот день. А вечером… вечером ворвался ко мне сам Василек. Собственной персоной! Выходец с того света!..

— Са-а-а-шка-а! Дорогой! — чуть не рыдал он на радостях. — Еще бы немножко, и был бы мне каюк!.. Как он рассказал, его начали готовить к какой-то пункции. Я не имел права назвать истинного его спасителя, кого именно он должен благодарить за столь чудесное и небывалое спасение. Зато сам в душе превозносил этого «чудотворца» — всемогущего Густава, а с ним и всех их, подпольщиков, кроме… кроме тех, кто, став руководством, потерял всякую совесть. Это — чтобы сказать помягче. Через несколько дней я передал Вегереру список на шестнадцать номеров. Большего числа желающих попытать со мной счастья в побеге, особенно после случая с Васильком, не нашлось, не осмелилились.

— Вовремя!.. Ну а то, что не всех набрал, не беда. Пополним! — успокоил Вегерер[68].

* * *

По репродукторам к воротам стали часто вызывать пачки «номеров» на транспорты под разными кодовыми названиями. И про каждый шел слух, что, мол, этот транспорт следует к Кёльну, то есть туда, куда хотел нас отправить Вегерер. Почему к Кёльну?

— Союзники приближаются вплотную к границам Рейха. Вы там будете ближе к ним, то есть скрываться после побега будете недолго. А следовательно, будет вам менее опасно, больше шансов уцелеть. С другой стороны, именно в Кёльне, как нам известно, уже имеются вооруженные группы наших беглецов-концлагерников. Мы предупредим их о вас — так пояснил мне Густав. А я подумал: неужто у подпольщиков есть связь даже с бежавшими? Каким образом? Непонятно! Но каждый раз наших номеров не называли! А вдруг про нас забыли? И я бегал к капо патологии:

— Опять транспорт на Кёльн, а нас не вызвали!

Наконец Густаву надоели мои приставания:

— Да нет же, эти транспорты не в Кёльн, а в подземную Дору. Там ежемесячно погибает по три тысячи человек, и постоянно требуется пополнение. А чтобы не было паники, эсэсовцы придумывают разные кодовые названия…

* * *

Вечером вызвал Вегерер:

— Предупреди всех твоих: ваша отправка будет завтра утром. Все, что вы припасли — гражданское, ножи, — всё берите с собой. Цивильное наденьте под зебру. Обыска вам не будет, это устроим!

22 сентября утром к воротам вызван двадцать один номер, наших шестнадцать в их числе. Эсэсовцы бесновались, бегали в арбайтсстатистику, в шрайбштубе, орали… Внутрилагерная администрация задержалась с подготовкой документов, с нашим вызовом к воротам на целых два часа. Невиданная доселе нерасторопность! Мы, наконец, построены у ворот, нас на скорую руку пересчитали и бегом вывели за зону, где ждал грузовик. Он доставил нас на вокзал Веймара в последнюю минуту, уже на ходу мы вскочили в поезд[69].

Часа через два мы были в поселке Берга-Кельбра, близ Нор-дхаузена. На сердце стало неспокойно: где-то здесь рядом страшная Дора. Не туда ли?..

Пешком по шпалам нас довели до длинного товарного состава с вагонами-телятниками, стоявшего в открытом поле. Это — «транспорт на колесиках», где узники жили в вагонах, разъезжая с одного места работы на другое. Официальное его название «Mittelbau VI/SS-Baubrigade». Позже он был переименован в «I/SS-Eisenbahnbauzug» — Железнодорожно-ремонтный поезд № 1. Численный состав — 500 узников, из которых к тому времени выбыло из-за гибели или болезни столько, сколько нас и затребовалось, чтобы пополнить недостающее количество. Почти половина контингента — советские граждане. Вторая — в большинстве французы, несколько немцев, югославов, поляков. Нас разместили по разным вагонам, на места выбывших. Мы с «Америкой» попали в вагон вместе. Так наша группа была рассредоточена и прекратила свое существование как одно целое.

* * *