Записки бойца Армии теней

В пятницу вечером, 3 ноября, эсэсовцы долго не могли поверить своим глазам: испарилось двое узников! Мы и сами не могли понять, когда и где они исчезли. Неужто бежали? Но факт остался фактом: исчез здоровенный парень из моего списка в шестнадцать человек — Иван-«Москва» — бывший, как он любил прихвастнуть, «урка», а с ним и незнакомый мне «капитан Андрей». Был ли он на самом деле капитаном — никто этого не знал. Но таковой была его кличка. С Иваном они оба были в одном вагоне-бригаде.

* * *

События устремили свой бег: пора и нам! В субботу нас сняли с работы на два часа раньше: эсэсовцы решили устроить себе баню — сегодня помоется малая часть, завтра — остальные, подавляющее большинство. Поэтому в воскресенье на работу повезут лишь два вагона, то есть две бригады — 48 французов, под охраной нескольких эсэсманов: особой опасности, как считали эсэсовцы, они не представляли — на побег французы не очень прытки.

И тут неожиданно «Сибиряка» и меня вызвал к себе гауптшарфюрер:

— Я отдаю приказ: с понедельника начать поголовную стрижку наголо. Скоты: побеги вздумали совершать! А вас назначаю: тебя, белого, — капо, а второго, бугая, — форарбайтером. Поэтому волосы вам пока стричь не буду. Но… чтоб у меня был полный порядок! И никаких побегов! Ясно?

Радости мало! Иметь какой-либо чин пособника эсэсовцев — позор! Но не согласимся — лишимся волос. А бежать стриженному наголо — больше шансов быть немедленно опознанным и пойманным. Что делать? Остается одно — бежать немедленно! Поговорил с Николаем-«Америкой» и, как он предложил, договорился с французами, назначенными на работу в воскресенье: двое из них останутся отдыхать, мы же выедем вместо них. С «Сибиряком», с Николаем-«Белофинном» — ребятами из нашей группы — договорились, что, в случае нашей удачи, связь с ними будем держать через те же «почтовые ящики» — под камнем. Они и останутся здесь за старших.

…Прогуливаемся перед своим вагоном с «Америкой», размышляем о возможных вариантах завтрашнего дня. Тут подходит к нам незнакомый «полосатик»:

— Айда, ребята, к нам на суп, из кролика! Вагон незнакомца стоял в туннеле. Там нас ждало еще трое «хозяев». Представились советскими командирами. Суп оказался отменным. Из кролика ли? Впрочем, собака ли приблудная, кролик ли (откуда ему здесь взяться?!) или что другое — разве разберешь в этом вкусном мясном вареве? Но дело, конечно, было не в супе. Незнакомцы почему-то были убеждены, что мы готовимся бежать, просили и их включить в нашу компанию: «Хорошо, что, мол, кто-то знает немецкий!» Мы не могли отказать, пообещали. Сказать, однако, что побег решен на завтра, — этого мы тоже не могли: не удастся он — станем посмешищем. Не решились познакомить их ни с «Белофинном», ни с «Сибиряком»: кто знает, что у незнакомцев на уме?

В воскресенье, вдвоем с «Америкой», вместе с французами мы из нашего тоннеля Кирберг были увезены на работу на Южный товарный вокзал Кёльна. Нам помогло само провиденье: около полудня — налет огромной силы. Бомбили совсем рядом. Охрана и французы в ужасе распластались на земле. Нам было не до таких «нежностей»! Сперва ползком, затем полусогнувшись, наконец, во весь рост мы припустили что есть духу вон из зоны оцепления. Туда, где рвались бомбы, откуда свистели осколки, летели комья земли, где трещали и ломались ветви деревьев… Дальше, всё дальше, как можно дальше!!.

С хрипом вырывается последнее дыхание, а мы бежим и бежим… На бегу сбрасываем куртки-зебры, я остаюсь в цивильном пиджаке, Коля — в одной рубашке. Куртки тут же зарываем в куче опавшей листвы. Пробегаем через небольшую полянку. Всего несколько минут назад здесь располагалась и изрыгала в небо свой смертоносный огонь батарея длинноствольных орудий, суетилась обслуга — 17–19-летние солдатики. А сейчас здесь, в едком серо-желтом дыму, опрокинутые зенитки, перепахана земля, воронка на воронке. Кое-где подергиваются в последних конвульсиях шматки человеческих тел в лохмотьях полевой серо-зеленой униформы. Смрад, кровь, едкий дым… истинная картина неприкрашенных результатов обыкновенной войны! За что вы, юноши, боролись? За что вы проливали свою кровь? За что вы дали разорвать себя на мелкие куски? За что… за что?.. За кого? Во имя чего? Во имя будущего? Так у вас его нет и не будет! Не будет его и у ваших детей, так как и их самих у вас не будет! Поскорее долой от этого жуткого места!.. И тут я заметил, что на моем пиджаке пришит красный треугольник и номер! С омерзением сорвал их и сунул в листву.

Лес внезапно оборвался. Начались огороды с сарайчиками и маленькими оранжерейками. К счастью, поздняя осень, и здесь — никого. Забежали в одну оранжерейку, в домик, в другой. Коля нашел ветхий комбинезон. Точно по росту! Сбросил брюки, надел его: теперь хоть один из нас в гражданском! С головы до ног! Нашли поломанный револьвер-бульдог и старый ржавый охотничий нож. Годится: пусть символически, но мы «вооружены»! Если настигнет погоня, бросимся на нее «с оружием». Конечно, нас тут же перестреляют. А это во сто крат лучше, чем избиения, а затем — виселица…