Читаем Записки неримского папы полностью

Записки неримского папы

Прошло два часа. Гости расползлись обратно по своим местам за столом, поддерживая сзади выпадающие от перенапряжения почки. Артем продолжал витийствовать в центре танцпола в гордом одиночестве. В каждой руке у сына было по пробке из-под шампанского. Он высоко задирал ноги, как подвыпивший гусар, под «Парус, порвали парус». Артем периодически выкрикивал что-то нечленораздельное в сторону взрослых, мол, что же вы не присоединяетесь к таким веселым мистериям. Но взрослые опасливо прятались в оливье, а кто-то даже пытался пристроиться к коту за плинтус.

«Надо же, – произнес я про себя и чуть не всплакнул от отцовской гордости, – тамада растет».

9. Капитан ванны

В детстве самым любимым местом в квартире у меня была ванная комната. Я проводил там уйму времени, и вскоре родители стали всерьез опасаться, что я стану сантехником.

Я любил просто сидеть посреди незаполненной ванны и смотреть, как льется вода. Бабушка когда-то рассказывала мне про море. Я представлял себе море именно таким: кругом кафель и посередине кран. Иногда я тайком забирался в ванну и лежал на дне без света, не включая воду. Когда мама, собираясь стирать, не глядя затыкала пробку и наполняла резервуар, я всплывал, как подводная лодка, в колготках и сандаликах, пугая ее до полусмерти.

Артем унаследовал этот мой баг. Он обожает ванну. В ванне он ведет прием игрушек, рассаживая их по бортику. В ванне он играет в Кусто без акваланга. В ванне он пытается затопить злого деда снизу, вычерпывая на пол ложкой воду. Как и я, мой неуклюжий Ихтиандр с сантехникой на «ты».

Вот они мы, два поколения, каверинские два капитана. Два капитана ближнего плавания в ванне.

10. Мушкетер

Артему понравилось измерять температуру. Теперь он повсюду ходит с электронным градусником. Градусник под мышкой ему держать неудобно. Поэтому сынок засовывает устройство в подгузник. Градусник торчит у него из-за пояса, точно шпага. Я начинаю опасаться, что скоро он отпустит усы, обмотается шарфом «Зенита» и затянет «Ланфрен-ланфра».

11. На связи альфа Центавра

У нас в квартире есть небольшая кладовка. Она отделена от комнаты ролл-дверью. В кладовке висит одежда, на полках лежат вещи. Обычная кладовка. Артем периодически уединяется в ней.

Каждый визит сына туда сопряжен с маленькими катаклизмами. Либо он перед этим стащил у меня мобильный телефон и уходит в кладовку обзванивать мою телефонную книгу, дыша в трубку. Артем сохраняет инкогнито, не спорю, но мой-то номер у людей отображается, и, получается, он дышит как бы от моего имени. Либо сын уносит туда упакованное (конфеты, чай, сахар) и возвращает уже распакованное или, что хуже, сам возвращается в распакованном с ног до головы, как в случае с чаем. Также время от времени Артем работает в кладовке с разными важными документами, в режиме шредера.

Исчезая в кладовке, Артем каждый раз громко хлопает ролл-дверью, что равносильно заявлению – «не беспокоить!». Мне вообще кажется, что кладовка – это тайное место встречи Артема с инопланетянами. Инопланетяне решили начать захват планеты с уничтожения нашей отдельно взятой семьи, завербовали Артема и передают ему в нашей кладовке новые задания.

12. Котодети

Вы небось думаете, что я здесь только хихоньки да хахоньки, а я между тем крупный ученый. Мои изыскания лежат в области эволюционной теории. Вот одно из моих громких открытий, к примеру.

Дети похожи на котов.

И те, и другие живут по своим законам физики. Если восстановить траекторию их перемещений, кривая будет напоминать полет комара, укусившего алкоголика.

И те и другие начинают кричать/мяукать под дверью, если ее закрыть прямо перед их носом.

И те и другие могут пописать в ботинки. Артем еще не был замечен, но по глазам вижу – может.

И тех и других нельзя заставить есть невкусное. Ну, невкусное в их понимании. Один мой знакомый кот не любил рыбу, но вовсю хомячил огурцы. Артем отрицает творожок, но охотно жует фантики от конфет.

И те и другие обожают прятаться. Кот может вывалиться вам на голову отовсюду, каким бы крохотным ни было исходное пространство. Однажды вечером, в неверном свете ночника, я перебирал в кладовке свой висящий на вешалках гардероб, выбирая одежду на утро, и вдруг среди рубашек на меня блеснули два хищных глаза. Это был Артем, который, видимо, вышел в ночное охотиться на моль. Места в нашей кладовке там, за рубашками, оставалось столько, что та же моль смогла бы поместиться только боком, сложив крылья. А сыночку это удалось. Возможно, коты и дети вообще прячутся в третьем измерении, откуда они родом.

Открытие, собственно, в том, что дети эволюционировали от кошачьих. То есть дети – это такой подвид котов. Гарвард, Оксфорд, Массачусетс, жду приглашений на симпозиумы.