Записки резидента. По заданию Сталина – в Поднебесную

30 октября 1943 г. я пригласил на завтрак в посольство генерального секретаря Высшего совета национальной обороны Китая Ван Чунгуя. Естественно, разговор зашел о конференции трех держав. Он назвал знаменательным фактором то, что США и Великобритания, наконец, поняли действительную роль и важность Советского Союза как международного фактора и что теперь ни у кого не было сомнений в победе демократических стран. Коснувшись развития отношений между Китаем и СССР, он говорил, что у Китая не может быть иного пути, как совместная с Советским Союзом борьба за мир, усиление сотрудничества между странами после войны, за построение прочного мира. Согласившись с ним, я, в свою очередь, заметил, что наши страны должны быть большими друзьями, что эта дружба наших стран заложена в трудные годы ведения китайским народом войны за свою национальную независимость и она имеет все основания быть еще более крепкой в послевоенный период. В то же время я заметил, что анализ поведения отдельных китайских деятелей и особенно китайской печати вызывает определенную тревогу, так как на протяжении последнего полугода в китайской прессе имели место неоднократные антисоветские высказывания как по вопросам политического строя в СССР, так и по другим вопросам. Я подчеркнул, что особое опасение внушает то, что чунцинские и синьцзянские газеты стали много писать о необходимости развития северо-западных провинций Китая, причем развитие это должно исходить исключительно из необходимости укрепления обороноспособности этого края. В качестве иллюстрации я показал Ван Чунгую несколько брошюр антисоветского характера, изданных на китайском языке в Чунцине и Гуйлине.

На эти факты я обращал внимание и в беседе с генеральным секретарем Национально-политического совета Шао Лицзы. Я привел ряд примеров, говоривших о том, что китайские массы систематически обрабатываются в антисоветском духе. В Синьцзяне местные власти создали невыносимые условия для работы советских граждан и советских учреждений, а местное синьцзянское население натравливали на советских граждан по прямому указанию местных властей. Появилось большое количество антисоветской литературы с резкими выпадами против Советского Союза. Складывалось определенное впечатление, что китайскому населению намеренно прививали враждебное отношение к СССР. Шао Лицзы отметил, что он настроен более оптимистично и не склонен рассматривать эти факты в таком мрачном свете. Его оптимизм основывался прежде всего на том, что Китай, по его словам, хотел стать военным союзником Советского Союза. Он также придавал большое значение выходу в свет своей книги о Советском Союзе, которая готовилась ко второму изданию. Книгу Шао Лицзы о Советском Союзе, где он был долгие годы послом, отличали большая правдивость и другие достоинства. Когда я спросил его, действительно ли он считает возможным заключение советско-китайского военного союза, Шао Лицзы ответил, что такой союз осуществим.

3 ноября 1943 г. я встретился с председателем Законодательного юаня Сунь Фо. Беседа, как обычно, касалась вопросов только что закончившейся Московской конференции трех держав, положения на фронтах, перспектив открытия второго фронта в Европе и советско-китайских отношений. Сунь Фо поинтересовался возможностью постройки Дома культуры китайско-советского культурного общества, о чем речь шла раньше, и я обещал изыскать для этого определенные средства. Вначале затраты на строительство определялись в 1 млн. кит. долл., затем в 5 млн., к моменту беседы с Сунь Фо составители проекта заявили, что строительство обойдется не менее 10 млн. долл. Таких средств мы не могли изыскать. Поэтому я ответил Сунь Фо, что вряд ли мы найдем такие деньги и, видимо, придется отложить это предприятие до лучших времен. Сунь Фо согласился со мной и высказался за активизацию работы в существующем теперь клубе китайско-советского культурного общества. В частности, он просил оказать содействие в обеспечении этого клуба киноаппаратурой. Я обещал это сделать.