Записки резидента. По заданию Сталина – в Поднебесную

Следует заметить, что когда открылась Тегеранская конференция, Чан Кайши проявил недовольство тем, что союзники не пригласили Китай, хотя и считали его в числе четырех великих держав. В центральной китайской прессе решения Тегеранской конференции комментировались довольно широко, но и на этот Раз не обошлось без провокаций, направленных на осложнение отношений СССР с Японией. В прессе распространялись Различные догадки и предположения о том, что эта конференция якобы затрагивала не только вопросы, связанные с войной в Европе, но и обсуждала проблемы войны на Тихом океане.

В конце января 1944 г. я дал завтрак главному редактору газеты «Дагунбао» Ван Юньшэну. Беседа носила неофициальный характер, и я лишь интересовался позицией газеты в связи с советско-польскими отношениями. В этот период в китайской печати появились различного рода домыслы в связи с разрывом Советским правительством отношений с польским эмигрантским правительством, находившимся в Лондоне. Как известно, на протяжении всего периода войны это правительство вело антисоветскую пропаганду. Теперь же, когда Советская Армия вышла на границы с Польшей и начала освободительные бои на ее территории, польское эмигрантское правительство развернуло бешеную антисоветскую деятельность во всех странах, где находились его дипломатические представительства. Польское посольство в Китае рассылало так называемые информационные бюллетени в различные посольства и миссии, аккредитованные в Чунцине.

Ван Юньшэн сказал, что в своей политике в польском вопросе китайцы руководствуются прежде всего интересами своей родины, интересами Китайской республики. Он напомнил, что Польша до второй мировой войны поддерживала тесные отношения с фашистской Германией и милитаристской Японией. Польское правительство, начиная с 1939 г., когда Польша признала Маньчжоу-Го, неоднократно подводило Китай в Лиге Наций. Поэтому газета «Дагунбао» никогда не выражала своих симпатий или сочувствия этой стране. У этой газеты не было сомнений в справедливости присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии к Советскому Союзу в 1940 г. как и сомнений в правильности позиции Советского Союза в отношении польского лондонского правительства, тем более, что Советское правительство указало в своем заявлении о возможности переговоров о восстановлении советско-польской границы по линии Керзона. Ван Юньшэн прямо признал, что работники газеты «Дагунбао» были немало удивлены столь великодушной позицией Советского Союза в отношении Польши.

Благожелательную позицию китайского правительства в отношении СССР в советско-польском вопросе подтвердил также председатель Законодательного юаня Сунь Фо в беседе, состоявшейся 1 февраля 1944 г. Он сообщил мне, что польский посол в Чунцине неоднократно присылал различные документы по советско-польским отношениям в министерство иностранных дел Китая с целью их опубликования на страницах китайской прессы, но неизменно получал отказ. Он даже посетил министерство и заявил устный протест в связи с отказом китайского правительства публиковать так называемые польские документы. Сунь Фо также сообщил, что на одном совещании, на котором присутствовал и Чан Кайши, он (Сунь Фо) совершенно определенно высказался по поводу справедливой позиции Советского Союза в польском вопросе. Никто из присутствовавших, в том числе и Чан Кайши, не возразил против его точки зрения. Это, по заявлению Сунь Фо, еще раз подтверждало, что руководители китайского правительства хорошо понимали польский вопрос и не могли не быть солидарными с Советским Союзом.

1 марта 1944 г. я посетил заместителя министра иностранных дел У Гочжэня и вручил ему ответ И.В.Сталина на поздравительную телеграмму Чан Кайши, посланную им по случаю 26‑й годовщины Красной Армии. Поблагодарив меня за получение ответа, У Гочжэнь сказал, что Чан Кайши лично сам написал текст посланной им телеграммы на имя И.В.Сталина, в которой выразил свои особые чувства к Красной Армии Советского Союза.

22 марта 1944 г. министр иностранных дел Сун Цзывэнь сделал мне заявление относительно нарушения воздушного пространства Китая в северо-восточной части провинции Синьцзян. Я обещал министру, в соответствии с его заявлением, информировать Народный Комиссариат Иностранных дел СССР об этом случае.

31 марта 1944 г. я посетил министерство иностранных дел Китая и по поручению Советского правительства сделал Сун Цзывэню следующее заявление: