Записки школьного учителя (СИ)

Елена Николаевна. Про опальную учительницу? Которая могла научить любого? Именно… из двоечников – в отличники? (Пауза). Мне рассказывал один человек… Это фэнтази. (Я думаю). (В зал). Один город потряс ряд убийств. Изощрённых. Когда подключились следователи из Следственного Комитета, то выявили странную закономерность. Во-первых. Жертвы проходили в определённое время лечение. У разных докторов! Вроде бы ничего особенного. А один, дотошный такой следователь, докопался, что эти врачи учились у одной и той же учительницы. В разное время, правда. Следователь зацепился за этот факт. Учительницу разыскал. И она ему давай вешать лапшу про орфографические правила. И о том, как добиться абсолютной грамотности. (Пауза). Свою жизнь специалистка послала куда-подальше и полностью посвятила себя учительству. Возилась со всем и с каждым. Короче, двоечников в неё не было ни одного. По-настоящему. Без приписок.

Инна Колотушкина. Ну-ну. (Нетерпеливо). Что же в этом плохого-то? Пусть и фэнтази, а хотелось бы знать.

Елена Николаевна. В мед поступали те, кто должен был стать грузчиком или сторожем.

Инна Колотушкина. Так это же хорошо!

Елена Николаевна вздыхает и качает головой.

Елена Николаевна. Для какой-то профессии требуется ещё и духовная… (подбирает слова)…составляющая. У каждого же свой путь. Если духовно не развитый человек попадает в интеллектуальную среду, то происходят метаморфозы. Вырастают доктора Менгеле. Которые не чураются ставить опыты над живыми людьми, находя для этого веские аргументы. Не считая людей людьми.

Инна Колотушкина. То есть закрывать глаза на неуспеваемость?

Елена Николаевна. Не торопить эволюцию. Всему своё время. Возможно, кому-то для усвоения информации требуется время, он должен созреть для этого. Поэтому история кажется мудрёной, классика скучной и длинной.

Инна Колотушкина. А как нужно учить?

Елена Николаевна. Наблюдать. Вот, например, в вашем 9 «В» был мальчик Воронин Слава. Помнишь? Так вот. Он постоянно сжимал руки в кулачки вот так (показывает), подгибая большой палец. Это жесты умирающих и новорождённых. То есть беспомощность. Нет воли. Славе тяжело в коллективе, не может за себя постоять. О какой уж тут успеваемости может идти речь. У него стержня нет. Неизвестно какой отец. Обычно мальчики попадают под всеобщее издевательство, если у них слабы отец. Или совсем его нет. (Пауза). Но это особенность. Правило. А, как известно, из любого правила…

Инна Колотушкина. …Есть исключения.

Елена Николаевна оживляется и переводит разговор на другую тему.

Елена Николаевна. Ты в музыкальной школе училась?

Инна Колотушкина. Да.

Елена Николаевна. Что недалеко от техникума?

Инна Колотушкина кивает.

Елена Николаевна. Пианистка? А кто фортепиано вёл?

Инна Колотушкина. Зоя Игоревна. Большой души человек. Уравновешенная, это да. Но всё же добрая слишком. Со мной построже надо. А почему вы спросили?

Елена Николаевна. Может, в деревне придётся ещё и музыку вести.

Инна Колотушкина. А что, я смогу! Только программа мне не нравится. Всё вперемешку: от Чайковского до Мирей Матье.

Елена Николаевна. Отличная программа. Потом поймёшь. (Грустно повторяет). Мирей Матье… Как она мне напоминает Эдит Пиаф!

Инна Колотушкина. Не знаю, не слушаю французский шансон. (Улыбается многозначительно). А вы ведь тоже работали в селе!

Елена Николаевна. В Чиршах.

Инна Колотушкина. Расскажите! Интересно же.

Елена Николаевна. (Что бормочет себе под нос, пожимает плечами). Что рассказывать? (В зал). Впрочем. «Как я была звездой». История пятая.

Начну издалека. В детстве я много занималась на фортепиано. Но мне отнюдь не снилась пианистическая карьера. Театр, кино! Все девочки млеют от волшебного слова «актриса». Но осмысленную страсть к актерству пробудила во мне наша соседка по подъезду тетя Вера. Почти двадцать лет она прослужила в драматическом театре, где играла в основном женщин легкого поведения. (Пауза). Я видела все спектакли с ее участием! Жрицы любви в исполнении тети Веры получились убедительные. (Начинает рисоваться). Какие непристойные соблазнительные манеры, какие потрясающие платья, какой кричащий грим! (Встаёт и подходит к краю сцены). В жизни же все обстояло иначе. Более загнанную женщину, чем тетя Вера, замученную бытом, невзрачную, в безликой одежде, я никогда впоследствии не встречала. Парадокс! Получи тетя Вера квартиру в другой доме, я никогда не узнала бы изнанку жизни актрисы-домработницы и изнанку театрального мира. Однако квартиру ей дали именно в нашем доме. (Пауза). У тёти Веры была не квартира, а игрушка! Так уютно было кругом. Вдобавок ко всему – пищащие дети по углам. Тетя Вера бесконечно хлопотала по хозяйству, стараясь угодить всем. Муж в ее ведомстве был самым тщательным образом ухожен: вычищен до блеска, одет-обут, вкусно и сытно накормлен. Следовало предположить, что тетя Вера поет ему еще на сон грядущий колыбельные.