Читаем Записки сибиряка полностью

Сориентировавшись по компасу, я с удовольствием буровил ногами снег и направлялся в сторону стана. Но получилось, что со временем и расстоянием я просчитался, навалились сумерки, в лесу резко стало темнеть. Вспомнил напутственные слова хозяев избушки: «Ты главное не заблудись».

Заблудиться я не боялся, но в лесу все изменилось, местность стала неузнаваемой, и где я нахожусь, тоже не очень ясно. Пройдя часа 2, я стал замечать, что в лесу стало светлее, снег стал не белый, а фиолетовый, а на небе сквозь деревья стала проглядываться полнотелая луна, на которой прекрасно просматривались горы. К тому же я пересек дорогу, по которой заезжал в угодья. Настроение повысилось, теперь я знал, где нахожусь, и я решил идти не по дороге, а лесом, да и в избушку рано возвращаться не хотелось, 10 часов на нарах валяться не прельщало.

Пройдя около 2 км, к своему изумлению, я наткнулся на свежие следы трёх лосей. Фонарика с собой не оказалось, сделав факел из бересты, я рассмотрел следы, которые действительно оказались свежими.

И тут мой мозг пронзила стрела, я вспомнил сон, трёх покойников, значит, судьба дает мне возможность добыть трёх лосей за один день. Редкий случай потешить самолюбие. Так стала бить мелкая дрожь, мозг лихорадочно начал складывать + и — (плюсы и минусы), а ведь интересно, сбываются или нет сны в жизни?

И подумав, в сомнении, я направился по следу, опять облачившись в маскировочный халат. Я ничего не терял, избушка рядом, через час я буду на нарах, а сон охота проверить.

Пройдя часа полтора по следу, я вышел на открытую болотистую поляну в ≈300 м, заросшую мелким тальником. Поляну окружал мелкий березняк и осинник, в сумерках они казались темной стеной. Следы уходили в центр поляны, значит, лоси легли в тальнике. Я осторожно стал красться краем поляны, отступив от леса ≈40 м, постоянно всматриваясь в центр поляны.

Но лося я увидел неожиданно — сбоку, под углом 90°, справа от себя в мелкоче на краю поляны. Медленно повернувшись и тщательно прицелившись практически по стволу, мушку уже не было видно, я раз за разом выстрелил.

Лось исчез, как приведение. «А может, его и не было, почудилось?» — подумал я. Успокоившись, я прямо пошел к тому месту и увидел много крови, значит, попал. Но в густой мелкий лес лезть не хотелось. По своему следу я вернулся на то место, откуда стрелял, и медленно, настороженно пошел опять краем поляны.

Пройдя ≈80 м, я увидел опять лося, стоявшего снова справа у стены леса. Снова прогремели 2 выстрела, зверь растаял, как будто его и не было. Дозарядив ружье, я пошел в то место, где стоял лось, подойдя, увидел кровь и уходящий в кустарник след.

Подумав, я решил не делать много следов в темноте, потом я и зверя потеряю, снова своим следом обратно и снова краем поляны стал красться по кругу.

И снова, как в заезженной пластинке, справа от меня на расстоянии ≈35 м стоит лось. В фиолетовом свете в сумерках кажется, что это какой-то фанерный манекен, да и все это нереально, неестественно и в другом фантастическом мире. Удивляюсь, что каждый раз зверь стоял, не шевелясь, как манекен на стрельбище. Гремят 2 выстрела, и снова пустота, ощущение, будто стреляю в привидение. Иду на место, все повторяется, уходящий кровавый след в кустарник.

И тут меня осенило! Снова промелькнул сон! Парализованный, я повалился в снег на пятую точку. Голова гудела, мысли путались, лихорадочно стал соображать.

Если сон в руку, сейчас в данном месте в это время я фактически добыл трёх лосей, и если учесть, что два уже ободранные, получается 5 шт. То, что я каждый раз попадал, у меня сомнений не было. Расстояние малое.

Мне почему-то стало плохо. Такие успехи меня уже не радовали. К тому же, подумав, что мне предстоит ночью обдирать трёх лосей, меня прошиб пот. На душе стало скверно, а в голове все прокручивались обрывки сна, и от этих картинок я никак не мог избавиться.

Что делать? Как быть? Выход один — надо делать большой круг в районе стреляных зверей, если выходных следов не будет, значит, все 3 лося в кругу, раненые или мертвые. Без особой радости я принялся буровить снег, выясняя ситуацию. Сделав дугу в 180° по ту сторону леса/кустарника, куда убежали стреляные лоси, я выяснил, что из моего полукруга вышли два свежих следа без крови и потери клочков шерсти.

Из груди вырвался облегченный вздох. Значит, все 6 раз я стрелял одного и того же зверя, который, одурманенный после первых выстрелов, тяжело раненный, брел краем поляны и еще 2 раза попадал под мои выстрелы. Как я был рад и какое облегчение испытал, когда увидел целые выходные следы.

Теперь я уже смело стал распутывать свои художества и скоро вышел на конечный кровавый след. Покружив, зверь привел меня в центр поляны, и уже издалека я увидел силуэт лося с огромными рогами, лежащего ко мне спиной. Осторожно подойдя на 3 метра, я выстрелил ему в затылок.

При обдирании туши я нашел всего 2 попадания по лопаткам, ранения были очень тяжелые, по убойному месту.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное