Записки заключенного

Учитывая, что ежедневно в зоны приходит очень много корреспонденции и столько же уходит на свободу, а штат цензоров ограничен, – они стараются беречь себя, и многим зекам штампуют послания, не читая. Особенно, если на эти адреса заключенный пишет постоянно и цензор знает, что это родственники. Понять, сколько письмо пролежало в цензуре, легко, сравнив дату, когда оно пришло (почта штампует конверты в каждом отделении, где они проходят), и когда зек получил долгожданное послание.

В тюрьме немного иначе. Там за перепиской следят, особенно в подследственных камерах: вдруг что-нибудь ценное для следствия проскочит. Это заметно даже по тому, что цензоры закрашивают красной ручкой грубые, по их мнению, слова.

Насколько я понял из рассказов старых арестантов, переписываться, находясь под следствием, можно было не всегда. Но сейчас никто зекам не мешает писать столько, сколько они захотят, если, конечно, следователь по делу не решит иначе.

Иногда цензоры проявляют ненужную прыть и могут влезть в переписку. Один из таких случаев мне рассказал знакомый в зоне. С ним в камере сидел парень, который переписывался одновременно с женой и любовницей. И вот, в один день он отправил письма по обоим адресам. Видимо, цензорша (в этом СИЗО в цензуре работала девушка) почувствовала обиду за женщин или просто устала, и она поменяла письма в конвертах. В итоге жене пришло письмо к любовнице и наоборот. Не помню, как жена, но с любовницей тот парень точно расстался, точнее, она его бросила.

С журналом по жизни

Обвинять парня, переписывавшегося сразу с двумя девушками, сложно. Женщин в заключении очень не хватает! Поэтому зеки выписывают различные мужские журналы: «Playboy», "Максим", «FHM», которые очень популярны у них. Кроме всего прочего, в этой периодике иногда печатают интересные статьи. Бывало, что я вычитывал в журналах двух-трехгодичной давности интересные материалы, которые воспринимались, как довольно свежие. Новости светской жизни, все равно насколько они старые, помогают зекам ощутить себя причастными к высшим слоям общества, и помечтать, как они добьются успеха после освобождения.

К слову: в зоне мечтали все. Мой знакомый рассказывал, как ему на «строгом» режиме (там содержатся заключенные, у которых более одной «ходки» в зону) "неделю выносил мозг" минский пьяница тем, что после освобождения откроет ночной клуб. При этом будущий бизнесмен уже знал, какая музыка там будет играть, как оформить клуб. Он даже рассказывал, как и с кем нужно договариваться, чтобы это получилось. Все это, включая саму мечту о клубе, минский пьяница почерпнул из модных журналов и каналов с клипами. Когда знакомый понял, что это не шутка, задал один вопрос: "Конечно, это прекрасная идея, но где ты возьмешь деньги на здание и все остальное?" Больше «клубозаводчик» с ним не разговаривал.

Кроме того, что глянцевые издания помогали зекам определиться с тем, какую ступень они будут занимать среди мировой элиты, в них был еще один огромный плюс – картинки с обнаженными девушками. Я бы сказал, что, будь в этих журналах только фотографии девушек вообще без всяких статей, они бы ценились еще больше. Естественно, эти фото вырезались и вклеивались в «Мурзилки» (самодельные журналы с картинками эротического содержания).

В библиотеке не было ни одного «Playboy», "Men's health", «FHM» или «Максима», отданных зеками, с девушками внутри, – выгребали все подчистую.

Но милиция не дремала, всячески стараясь сохранить моральный облик осужденных. Периодически парни получали в заказных письмах от родственников журналы, в которых режимники (представители администрации, отвечающие за соблюдение режима) аккуратно закрашивали черным маркером те части женских тел, которые вызывали у заключенных особый восторг. Такие журналы тоже читались, но без должного интереса.

Книги… Много книг… Очень много книг

Зеки много читали. В принципе, библиотека в колонии была неплохая. Учитывая, что во время своей отсидки один из бывших кандидатов в президенты завез в зону много интересных и современных книг, можно сказать, что наш лагерь был богат разнообразной литературой.

Но интересы у заключенных были разнообразнее, поэтому книги в лагерь шли постоянно. Поскольку зеки старались экономить деньги родственников и знакомых, то часто просили прислать просто распечатки вместо книг.

Чтение развивает и, наверное, может сделать человека лучше и глубже. Видимо, поэтому, как мне рассказал недавно освободившийся парень, книги в зону запретили присылать. Точнее, усложнили этот процесс донельзя. Вместо обычного заказного письма с книгами, которое раньше можно было получать ежедневно, сейчас их присылают то ли в посылке, то ли в книжной бандероли, которую уже нельзя получать так часто. Когда я спросил, чем это мотивировали, знакомый задумчиво глянул на меня и ответил: "Да ничем особенно, просто запретили, типа и так слишком хорошо".

Кодекс преткновения

Камнем преткновения с отделом цензуры всегда становились кодексы и разные правовые акты.