Запомни и живи

Было в жизни мало резеды,Много крови, пепла и беды.Я не жалуюсь на свой удел,Я бы только увидать хотелДень один, обыкновенный день,Чтобы дерева густая теньНичего не значила, темна,Кроме лета, тишины и сна.1943

«Слов мы боимся, и всё же прощай…»

Слов мы боимся, и всё же прощай.Если судьба нас сведет невзначай,Может, не сразу узнаю я, ктоСерый прохожий в дорожном пальто,Сердце подскажет, что ты — это тот,Сорок второй и единственный год.

Ржев догорал. Мы стояли с тобой,Смерть примеряли. И начался бой…Странно устроен любой человек:Страстно клянется, что любит навек,И забывает, когда и кому…Но не изменит и он одному:Слову скупому, горячей руке,Ржевскому лесу и ржевской тоске.1944

Бабий Яр

К чему слова и что перо,Когда на сердце этот камень,Когда, как каторжник ядро,Я волочу чужую память?Я жил когда-то в городах,И были мне живые милы,Теперь на тусклых пустырях

Я должен разрывать могилы,Теперь мне каждый яр знаком,И каждый яр теперь мне дом.Я этой женщины любимойКогда-то руки целовал,Хотя, когда я был с живыми,Я этой женщины не знал.Мое дитя! Мои румяна!Моя несметная родня!Я слышу, как из каждой ямыВы окликаете меня.Мы понатужимся и встанем,Костями застучим — туда,Где дышат хлебом и духамиЕще живые города.Задуйте свет. Спустите флаги.

Мы к вам пришли. Не мы — овраги.[194]1944

В гетто

В это гетто люди не придут.Люди были где-то. Ямы тут.Где-то и теперь несутся дни.Ты не жди ответа — мы одни,Потому что у тебя беда,Потому что на тебе звезда,Потому что твой отец другой,Потому что у других покой.1944

«За то, что зной полуденной Эсфири…»

За то, что зной полуденной Эсфири[195],Как горечь померанца, как мечту,Мы сохранили и в холодном мире,Где птицы застывают на лету,

За то, что нами говорит тревога,За то, что с нами водится луна,За то, что есть петлистая дорогаИ что слеза не в меру солона,Что наших девушек отличен волос,Не те глаза и выговор не тот, —Нас больше нет. Остался только холод.Трава кусается, и камень жжет.1944

«Ракеты салютов. Чем небо черней…»

Ракеты салютов. Чем небо черней,Тем больше в них страсти растерзанных дней.Летят и сгорают. А небо черно.И если себя пережить не дано,То ты на минуту чужие пути,Как эта ракета, собой освети.1944

«Мир велик, а перед самой смертью…»