Запомни и живи

Мир велик, а перед самой смертьюОстается только эта горстка,Теплая и темная, как сердце,Хоть ее и называли черствой,Горсть земли, похожей на другую, —Сколько в ней любви и суеверья!О такой и на небе тоскуют,И в такую до могилы верят,За такую, что дороже рая,За лужайку, дерево, болотце,Ничего не видя, умираютВ час, когда и птица не проснется.1944

Статуя Афродиты

Он много знал, во имя БогаОн суетных богов ломал,И всё же он душою дрогнул,Когда тот мрамор увидал.

Не знаю, девкой деревенскойИль домыслом она былаИ чья догадка совершенствоИз глыбы камня родила,Но плакал, как дитя, апостол,Что слишком поздно увидал,Зачем он был на землю посланИ по какой земле ступал.Давно тот след на камне стерся.И падал снег, и таял снег.Но вижу я — к тому же торсуВ тоске подходит человек,И та же красота земнаяВдруг открывается ему,И смутно слезы он роняет,Не понимая почему.1945

«Когда я был молод, была уж война…»　

Когда я был молод, была уж война,　Я жизнь свою прожил — и снова война.　Я всё же запомнил из жизни той громкой　Не музыку марша, не грозы, не бомбы,　А где-то в рыбацком селенье глухом　К скале прилепившийся маленький дом.　В том доме матрос расставался с хозяйкой,　И грустные руки метались, как чайки.　И годы, и годы мерещатся мне　Всё те же две тени на белой стене.1945　

«Я смутно жил и неуверенно…»

Я смутно жил и неуверенно,И говорил я о другом,Но помню я большое дерево,Чернильное на голубом,И помню милую мне женщину, —Не знаю, мало ль было сил,

Но суеверно и застенчивоЯ руку взял и отпустил.И всё давным-давно потеряно,И даже нет следа обид,И только где-то то же деревоЕще по-прежнему стоит.1945

«Ты говоришь, что я замолк…»

Ты говоришь, что я замолк,И с ревностью, и с укоризной.Париж не лес, и я не волк,Но жизнь не вычеркнешь из жизни.А жил я там, где, сер и сед,Подобен каменному бору,И голубой, и в пепле лет,Стоит, шумит великий город.Там даже счастье нипочем,От слова там легко и больно,

И там с шарманкой под окномИ плачет, и смеется вольность.Прости, что жил я в том лесу,Что всё я пережил и выжил,Что до могилы донесуБольшие сумерки Парижа.1945

«Чужое горе — оно как овод…»

Чужое горе — оно как овод:Ты отмахнешься, и сядет снова,Захочешь выйти, а выйти поздно,Оно — горячий и мокрый воздух,И, как ни дышишь, всё так же душно,Оно не слышит, оно — кликуша,Оно приходит и ночью ноет,А что с ним делать — оно чужое.1945

«Мне было многое знакомо…»