Запоздалое признание

Покосившись на жизнь, что исполнена хищи,Странник молвил прости – и вступил на кладбище,Где лежат корабли. Под землей воркоталиЗамогильного бурей гнетомые тали.Он почувствовал вечность у земи в утробе,И свою тишину с тишиною надгробийСъединил, разводя паутинные нити,И разглядывал надпись на мшаном граните:Я по собственной воле укрылся в пучину,Ибо думал, что, сгинув, повторно не сгину.

Думал, нега – погубит, а гибель – понежит,Но лукавый мой век: и не кончен, и не жит!Здесь гроза все ужасней, а ветер капризней —Все осталось, как в жизни, – за вычетом жизни!И подземный останок, сбиратель пробоин,Все достоин руля – и несчастья достоин!Я не знаю конца – и не знаю начала:Кто взаправду отплыл, не находит причала;Лишь на дне пришвартуется мертвое Судно:Там, где Вечности – много, а радости – скудно!За ветрило, за счастье загробных кочевий

Ты, пришлец, помолись Богородице Деве!И, нарвавши цветов, что пестрели во тлене,Тот крестом осенился – и пал на колени.

За гробом

Где безбытье рекой загустело,Шепчет вера стволом камышовым.Там не в тягость ни кости, ни тело!Там никто не обмолвится словом!Смерть обрывки житья втихомолкуСобирает и ладит пеленку,

Из застывшей тоски балаболкуОтольет своему призрачонку.Прожитым порошит на ресницы;Тень покойника, вняв напомину,Мчится улицей, чтобы воснитьсяВ дом, где жил и где принял кончину.Под размахи могильной крапивыВоскресенье чудачит во плесни…Где мой братец, такой несчастливый?Где сестрица, не певшая песни?Я теней не нашарю во мраке,

Не поймаю в бесплотных просветах…Знать, и призраком – будет не всякий,Есть такие, что попросту нет их…Нет и мглы, что душой быть хотелаИ помериться с вечностью снами!Эта боль, что болит без предела!И отчаянье, словно бы в яме…Темень встала за звездной пургою,И приюта могильного – мало:Хочет сбыться там что-то другое,Не такое, как все, что бывало!..

Убожество