Запретный плод (СИ)

Мужчины мерились тяжестью взглядов. Бен ничего не делал, просто стоял и давил Лукаса глубокой темной синевой глаз и прущей из него энергией. Если бы не магия, то я окончательно озябла бы — жар коснулся волос, щек, обжег кожу. Сердце трепетало в горле пойманной птицей, и было страшно моргнуть. Если бы поблизости были электроприборы, то они бы взорвались от напряжения. Хотелось прижаться к Бену, обернуться его телом и согреться — оно буквально пылало, аж воздух плавился. Бен стоял неподвижно, опустив руки, норовящие сжаться в кулаки, пока Лукас переживал миллион противоречий. На его лице промелькнули все чувства за миг — от трогательной любви ко мне до лютой ненависти к Бену. Он вспомнил его и сейчас сгорал от ревности и гнева.

— Опусти пушку, — ледяным тоном потребовал Бен, будто клинок бросил. Его задевало то, что дуло смотрело на меня, хотя я сама этого добивалась еще минуту назад. При взгляде на Бена Лукас суровел, лицо искажалось до неузнаваемости. Я бы простила его за наставленное оружие и гнобила бы себя за причиненные страдания, за то, что отвергла его, если бы он хотя бы попытался скрыть неприязнь к Бену. Звучит глупо, даже цинично, но открыто демонстрировать неприязнь к сопернику, унижать его в глазах любимой девушки низко и мерзко. Подобное поведение лишь доказывало слабость Лукаса. И он понимал, что не способен конкурировать с Беном, эта мысль душила его, буквально приводила в бешенство.

— Я бы с удовольствием наставил бы его на тебя, Шерман, — произнес Лукас сквозь зубы. — Но я ее поймал около мертвого тела.

— Что ты несешь? — прошипела я, но Лукас даже не посмотрел на меня. Его интересовал Бен, занимал все внимание, и ненависть хлестала через край.

— Я знаю, что ты была там, Эшли. И в доме. Брейнт подтвердит мои слова, а большего и не нужно!

— Ты научился фабриковать улики и показания? Когда успел стать таким же бессердечным мудаком, как детектив Джон Брейнт?!

— Когда ты выбросила меня из своей жизни! — теперь он смотрел на меня и орал прямо в лицо. Столько боли и желчи одновременно, что я с трудом смогла выдержать…. Сердце сжалось, а я силилась понять — ненавижу его или себя? А пока давилась собственными сомнениями, он продолжал изливать свою ядовитую ярость: — использовала меня, а потом вышвырнула! Растоптала, как ненужную вещь. Ради него?!

Лукас посмотрел на Бена, но тот никак не отреагировал. Он знал, что я чувствую после всей грязи, вылитой Лукасом, ощущал мое состояние. Как и знал, что по щеке скатилась вовсе не капля дождя. Но его занимали более важные вещи: Лукас привлекал внимание, и очень скоро на его душевные излияния сбегутся копы, явившиеся на вызов, во главе с Брейнтом, и нам не поздоровится. Нужно было как можно быстрее уходить, но пистолет Лукаса все еще упирался дулом мне в лоб….

Что-то надломилось во мне, все чувства исчезли, затерлись, и сила пролилась, охватила всех нас. Я подняла голову и посмотрела на Лукаса, но он будто не видел меня. Я собиралась взяться за дуло и опустить его, но он сделал это раньше меня — резко навел пистолет на Бена. Я испугалась и стала задыхаться от собственной магии. Прекрасно понимая, что пулей бэлморта не убить, боялась до чертиков, что Лукас выстрелит. Бен менялся, и никто не знал наверняка, как «искупление» повлияло на его неуязвимость.

Бен глядел на Лукаса, а тот на него — поверх дула. Между ними застыл воздух, капли замерли, и я покрылась ледяными мурашками. По лицу Бена хлестал дождь, но он даже не моргал, его сила ломилась в Лукаса, подавляла. Его воля была почти осязаемой, и со всей своей свирепостью Лукас проигрывал, но держался твердо и до конца. Ни один не уступит, никто не сломается, и только быстрота реакции рассудит их. Лукас, казалось, совершенно серьезно настроился спустить курок, а Бен не собирался сходить с места. А я…. А я таяла, сгорала изнутри, стоя в стороне, и боялась шевельнуться.

— Лукас, не делай этого, — ровным голосом попросила я. — Не превращайся в монстра.

— Ты забрала мое сердце, Эшли, — чуть слышно произнес он. — Мне теперь все равно.

— Не я усомнилась в тебе. Не я поверила больной фантазии детектива Брейнта, Лукас. Это был ты. И сколько можно выяснять отношения и обвинять друг друга?!

— Вы оказались на месте преступления, — ледяным тоном копа сказал он и судорожно сглотнул. — Проникли в дом жертвы. Я имею право вас задержать, а в случае неповиновения — выстрелить.

— Ты не сделаешь этого, — твердо сказала я. — Отпусти нас, Лукас. Мы работаем на Систему, расследуем это дело так же, как и ты.

Лукас посмотрел на меня — движение глаз — и его лицо озарилось. На Бена он уже по-другому поглядел, что-то промелькнуло во взгляде, и он опустил пистолет. Я бы назвала его наивным и легковерным, но ведь он действительно хотел верить в то, что мы не убивали несчастную девушку. Всем сердцем, которое из-за меня покрылось тонкой коркой льда. И мои слова согрели его, обнадежили. Самое главное, что они были искренними.

— Почему ты сразу не сказала?

— Мы не имеем права раскрываться.