– Бред какой-то! – возмущённо вскинула обе руки Ирина, – домыслы. И на их основании вы обвиняете Эльзу? Что-нибудь более существенное есть?
– Конечно, – как можно ласковее произнёс Михаил, – вот на этом листе результаты экспертизы. Фрау Эльза, испачкала в кофе Олега Олеговича кружева на манжете своей кофточки.
– Боже мой… – язвительно заметил Слаповский, – я ещё на допросе сообщил вам, Эльза первая кинулась к господину Бурлакову, тогда и манжет запачкала. Невелика находка.
– Невелика, – кивнул Исайчев. – Но вот здесь написано, что кофе был со сливками.
– Ну и… – усмехнулся Алексей Иванович.
– …и без цианида, – добавил Михаил. – То есть Эльза Фридриховна макнула свои кружева в отдельно стоящую чашку до того, как насыпала туда яд, а не после. Кофе на манжете фрау Эльзы по содержанию сливок и концентрации самого кофе абсолютно точно совпадает с напитком в чашке Олега Олеговича. В случае если его готовят вручную, без помощи кофейного аппарата оно, как отпечатки пальцев абсолютно индивидуально. И Гуидо подтвердил в беседе с Сайрусом – Эльза была последней, кто заходил к нему на кухню перед подачей напитка.
– То же мне, свидетель – Сайрус! – сосредоточенно заметила Эльза, – я бы не доверяла этому свидетелю. Адвокат, спасая свою шкуру, наговорит то, что ему подскажут.
Роман открыл крышку ноутбука, который заранее принёс из кабинета. Пробежав по клавишам, повернул экран к Эльзе:
– Самому Гуидо вы верите? Послушайте, это синхронный перевод того, что происходит на экране.
Звучит голос Сахно: «Гуидо: «
Эльза дотянулась до фляшки Усачева и медленно, что-то обдумывая, отвинтила крышку:
– Получается, что Бурлак и здесь наврал. Нас писали. Но видимо, писали не всё. Иначе уже точно кого-нибудь повязали, например, меня. При хорошем адвокате ваша улика – пустой звук. Гуидо мёртв, он не может подтвердить или опровергнуть свои домыслы. Что ещё доказывает мою вину?
– Ирина Витальевна, может подтвердить…
– Я?! Да ни за что! – Ирина сбросила с себя шерстяной шарф, – не знаю ничего…
– Вы не хотите давать показания? – спокойно, даже насмешливо спросил Исайчев. – Рома фиксируй: «вдова Бурлакова скрывает от следствия важные факты». Спрашиваем – зачем?
– Ничего я ещё не скрыла! – возмутилась вдова. – Ничего вы ещё не спросили…
– Спрашиваю: вы, Ирина Витальевна, вышли из кухни вместе с Эльзой Фридриховной или она все же задержалась?
Ирина виновато посмотрела на Эльзу.
– Извини. Я вышла первой, через две минуты появилась Эльза. Я её ждала. Хотелось быстрее присесть, ноги после прогулки устали. Мы отошли от кухни метров на двадцать и только тогда услышали шаги Гуидо. Он нёс поднос с чашками кофе.
– Дура ты, Ирка! – Эльза запрокинула голову, вытрясая из фляжки последние капли. – Какие у меня были кандидатки на роль Алькиной жены – мечта! Я, дура, выбрала тебя. Но смерть Гуидо вы на меня не повесите, его кокнул кто-то другой…
Ирина выскочила из-за стола и, захлёбываясь, закричала:
– Не поняла? Ты что, действительно, убила Олега?!
Эльза небрежно махнула рукой.
– Сядь! Не суетись! Ты свой кусок пирога получила. Это меня братан голой оставил…
– Сука! Сука! – затопала ногами Ирина, – к власти рвалась! А он, вон – фигу под твой фашистский нос. Полы в сельской школе драить будешь…
– Сядь! – зло бросил Слаповский, – не раскисай… Она теперь мыть полы будет совсем в другом месте… И до-о-олго будет мыть…
Василиса закрыла ладонями лицо и, оперевшись локтями на стол, прошептала:
– Нельзя присвоить себе другую душу, нельзя её изменить…
Эльза бросила презрительный взгляд на бывшую одноклассницу, заговорила громко, скоро, будто боялась, что её остановят:
– Разнылась… прекрати… Всё! Вот и всё! Как хорошо дышится, когда его нет. Никому ничего не надо доказывать. Не за кого бороться. Не надо интриговать. Не надо прислушиваться. Подглядывать в щёлку… Почему? Почему я не сделала это раньше? Сейчас уже отсидела бы и вышла. Жила в своё удовольствие.