Зарра. Том 1

– Ля-иллагьи-иль – Аллагь! – слышалось под священным дубом неровное чтение зикра. Со временем, входя в транс, набирая высоту тембра, эти звуки – призывные, фанатичные – взмывали в небеса, замирали на ветвях косматых дубов, волнами разлетаясь, переносились в густую темную чащу буков, кленов и лип, громоздившихся вдоль берегов Караг-чая. Оттуда они вперемешку с воздушными потоками уносились в Небеса…

– Ля-иллягьи-иль – Аллагь! – монотонные слова зикра призывно громким эхом отражались в высоких скалах на правом берегу Караг-чая, в тишине поляны Священного урочища. В такт зикра монотонно раскачивались макушки могучих дубов, кустарников, стебельки трав и луговых цветов. Казалось, каждый камень, каждое дерево и куст в экстазе задействованы в нарастающий круг зикра. Общая молитва, охваченная фанатичным духом в зикре, устремлялась вдаль, отражаясь в горах, долинах, лесах. Возгласы старух, ведущих хоровод зикра, прошения Гудила, заклинания, набирая силу и высоту, устремлялись на горные вершины, на мгновение замирали там, потом уносилась в бездонные глубины огромной чаши небес.

Одни паломницы, входя в транс, руками били себя по груди, голове, другие по коленям, третьи, в фанатическом трансе, закатив глаза, высоко подпрыгивая, самозабвенно выкрикивали: «Иллягь! Иллягь! Иллягь!..»

Процессия, состоящая из детей и подростков, гремя собачьими костями, висящими у поясов на веревках, водила ряженого Гудила. На голову Гудила была надета маска из козьей шкуры с прорезями для глаз и рта, обведенная красными нитями, с черными ушами из войлока и торчащими черными рогами, бородой, усами. Ряженый носил овчинный тулуп без рукавов мехом наружу. Его наряд дополнял пришитый сзади коровий хвост. Он в руках держал волшебную палку.

Ряженому больше всего радовались дети. Встретившись с ним лицом к лицу, одни пугливо прятались за спинами матерей, сестер, сверстников. Другие в страхе плакали и полными страха глазами в толпе людей искали защиту в лице матерей. Третьи, показывая свою смелость, от души хохотали, прятались за спинами взрослых, незаметно подходили, дергали Гудила за хвост и убегали, высовывали языки. А четвертые пытались обливать его водой. Гудила водили по Урочище оборотня, напевая обрядовые песни:

«Гудил – гудил, встань-ка!Ха-ха!Наполни все черпачки!

Ха-ха!Дай-ка одно яичко!Ха-ха!Узоры старой бабушки!Ха-ха!Аллах пусть дождь пошлет!Ха-ха!»

Через минуту стали хороводить другую частушку:

«Гудил, Гудил, хач Гудил!Под золотым дождем Гудил!Гудила долю дайте!Гудила в дорогу провожайте!»

У родника в Урочище оборотня кашевары в огромных медных казанах на треножниках варили мясо и вокруг длинной белой скатерти, застеленной на ровном майдане, усаживали детей, старушек, угощали душистым мясом, вкусным говяжьим бульоном.

Когда все поели, старшая в процессии паломниц воздела руки к небесам, фанатично воскликнула «аль фатигья». Все, умиротворенно воздев руки и очи к небесам, хором прочли молитву, поблагодарили Аллаха за вкусное угощение. Вся процессия, читая молитву, с кувшином направилась к роднику, Гудил наполнил его, и паломники гурьбой двинулись на Караг-чай.

В поселении по длинным стремянкам на кровли саклей, навесов, сараев и коровников поднимались любопытные односельчане.

У Караг-чая показались парламентеры джамаата. Впереди шли ряженые юноша, девушка, Гудил, за ними, читая молитвы, обрядовые частушки, вызывающие дождь, старухи:

«Гудил, Гудил, хоу – хоу!Гудила долю отдали бы!Кремнем, кремнем!Черной женщины проклятие!Пусть Аллах пошлет дождь!»

Вся процессия с речки возвратилась в селение. Их всем селом встретили у входа. Женщины в селении обливали ряженого, его свиту водой, а сопровождавших его лиц одаривали халвой, яйцами, орехами, фундуком, сладостями, хлебом, вяленым мясом. Обойдя все дворы селения, участники обряда в последнем дворе поделили между собой собранную милостыню, причем ряженому дали двойную порцию.

* * *

Священный старый дуб тысячу лет рос в Урочище чугрияр, недалеко от поселения Гулли. Вторая процессия паломников под дубом в составе юноши и девушки, Гудила, сопровождающих их детей, старых женщин читала зикр, вела обрядовые хороводы:

«Зайчиха не родила,Лейся, дождь!Лисица не родила,Лейся, дождь!Косуля не родила,Лейся, дождь!Волчица не родила,Лейся, дождь!»