Защитник Империи

— Дурак ты, Большой! — проникновенно поведал Пройдоха. — Самый натуральный дурак! Если бы ты с папаши того графчика деньгу слупил, так оно бы подоходчивей вышло! Это я тебе говорю! Враз бы со своими проделками завязал!

— Нет, — покачал головой Большой. — С такими иначе нельзя. Только сразу обламывать, пока не заматерели. — Увидев, что я с интересом прислушиваюсь к их спору, нехотя проговорил: — Это мы о моем прегрешении толкуем, за которое я в «Магнус» загремел.

— С благородными схлестнулся? — полюбопытствовал я.

— Ну да, — отставив кружку с пивом, подтвердил Герт и начал неспешный рассказ: — Я как раз старшего десятника получил и перевод в речной квартал… Только-только квартирку сменял на другую, поближе к новому месту службы — как на тебе, на вверенном участке начали безобразия происходить! С одной стороны, вроде ничего необычного — нищего там отпинали, пьяного избили… Этот люд же вечно во всякие истории влипает…

— Это точно! У нас один, помню, спьяну о фонарный столб ударился, а потом целую декаду возмущался, что стражники совсем мышей не ловят и в городе хулиганы страсть как распоясались! Никому проходу не дают! — не удержался я от реплики и тут же умолк, ожидая продолжения рассказа.

— Ну и у нас примерно так же, — усмехнулся Герт, но тут же посерьезнел: — Поначалу мы тоже на это дело несильно внимание обращали. Ну побили и побили. Кого там найдешь, если пострадавший сам был пьян в стельку и абсолютно ничего не помнит? Да только потом все хуже стало… Надоело им, видать, безответную босоту пинать, и они решили иначе развлечься. Стали пьяных, уснувших на улице, искать и поджигать.

— Как это — поджигать? — опешил я. До такого у нас не додумывались даже загулявшие матросы, а они — любители разнообразных пакостей.

— Обыкновенно. Брали бутыль крепкого пойла, обливали спящему бедолаге ноги и поджигали. Веселое, понимаешь ли, по их словам, зрелище получалось.

— Ну и что, поймали вы их? — поторопил я примолкшего Большого.

— Поймали, — вздохнул тот. — После того уже, как они четверых человек насмерть спалили и весь город на уши подняли… О том только и жалею, что раньше этих гаденышей не словил.

— Тогда бы ты скорей всего не решился бы на тот поступок, — хмыкнул расправившийся уже с третьим кубком вина Джейкоб.

— Это может быть, — согласился Большой. — Когда мы этих мерзавцев заловили и выяснилось, что это сынок нашего графа со своими дружками и приятельницами так развлекается… Тут меня зло и взяло! Особливо после того, как этот твареныш спокойно пожал плечиками и скорчил недоуменную рожицу. Заявил, что не понимает, за что их задержали. А обгоревший труп возле их ног вообще непонятно откуда взялся. Видимо, чистильщики улиц плохо работают.

— И что, ты ему личико подпортил? — Кажется, я догадался, как дальше дело было.

— Нет, он же у нас порядочный стражник! — хохотнул Пройдоха. — В точности по букве закона поступил — всю эту компашку повязал и во вторую управу сдал! А уже через четверть часа они были свободны!

— Так и произошло, — подтвердил Герт, видя мой недоверчивый взгляд. — Отпустили их на поруки. Папаша-то графеныша тотчас примчался и все замял. Даже до суда дело не дошло. Пострадавших не обнаружилось.

— Надо было хотя бы морду набить! — посетовал я. — Так, значит, тебя в «Магнус» перевели только за то, что ты графского сыночка дознавателям сдал?

— Да нет, — криво усмехнулся Большой. — За другое… Так вышло, что через пару декад, делая с патрулем обычный обход, я вновь встретил эту компанию. И в руках у одного была бутыль, от которой так и разило каким-то дешевым пойлом. Они его явно не пить собирались, а взяли оттого, что спиритуса в нем много…

— И Герт их опять повязал! — вмешался словоохотливый Джейкоб, которому явно не терпелось добраться до окончания рассказа. — А эти оболтусы давай над ним глумиться — мол, задерживать их не за что. Они, дескать, ничего противоправного не совершают. Вон даже дознаватели не нашли к чему придраться! Ибо очистка улиц от грязи — это не преступление!

— В общем, съездил я этому графенышу по морде, так что он сразу упал, облил его спиритусом и подпалил, — закончил свою историю Большой. — А его дружков-приятелей заставил бегать вокруг и кричать: «Давай-давай, чего же ты, вставай!» Правда, у него не очень-то выходило, даже с такой воодушевляющей поддержкой. Никак не получалось на ноги подняться. Так и катался по мостовой, весь объятый пламенем.

— Умер?.. — тихо уточнил я.

— Да нет, только обгорел порядком, — ответил Герт. — А уже через час старший сотник предложил мне перевод в «Магнус». Пока у него еще есть возможность решить этот вопрос.

— Я ж и говорю — надо было деньги брать! — повторил Джейкоб. — И поганца бы проучил, и о существовании «Магнуса» даже не подозревал бы.

— Да меня в общем-то не слишком гнетет новая служба, — пожал плечами Большой и покосился на Пройдоху. — Может, оттого, что, в отличие от вас, я в содеянном нисколько не раскаиваюсь. Случись вернуть все назад, вновь сделал бы то же самое.