Завтра будет вчера

Я не осознавал, до какой степени повернут на ней, пока не понял, что наматываю веревку на ладонь, глядя в никуда и думая о том, что Нари может отказать… В тот момент меня передернуло от этого понимания и так же осознания, что именно так и будет. А потом пулю в рот, и все. И спектакль окончен. Ромео и Джульетта в самой паршивой современной интерпретации. Без розовой ванили, соплей о вечной любви, а примитивно, уродливо и грязно: с ее застывшим взглядом и посиневшим лицом, и с забрызганными моими мозгами стенами.

Наклонился к ее губам и осторожно накрыл своими, проводя между ними языком, отбирая у нее сумочку и швыряя на тумбу у двери.

— Чего боишься, Нари? Меня?

Стянул с плеч пальто и в шею жадно целую, короткими поцелуями, к уху, по дрожащей жилке языком и еще ниже к выпирающим ключицам, поглаживая ее спину, прижимая к себе. А по телу волна судорог предвкушения проходит — МОЯ. Сегодня и навсегда МОЯ.

* * *

Откинула голову назад, закрыв глаза и дрожа от удовольствия — каждый его поцелуй отдается табуном мурашек по коже. Зарываюсь пальцами в его волосы, прижимаясь сильнее, задыхаясь от его такого родного запаха, от взгляда, потемневшего, тяжелого, и рук, обжигающих даже сквозь ткань блузки.

Усмехнулась, потираясь носом о его щеку:

— Я тебя не боюсь, Артем. Ты — самое лучшее, что у меня есть, — застонала, когда сильнее стиснул ладони, — я тебе верю. Я тебя люблю, понимаешь?

Отстраняюсь, чтобы увидеть, как заполыхало мое любимое пламя в его глазах. Вздрогнуть от того голода, который в них увидела.

* * *

Не понимает, как меня заводит эта ее покорность, как заводит то, что льнет ко мне, цепляясь за мои плечи, впиваясь в волосы. Сдернул ее пальто на пол и снова нашел дрожащие губы губами. Она набрасывается на меня в лихорадке, в хаосе и каком-то исступлении, а я отрываюсь от ее рта, посасывая нижнюю губу и снова медленно целую, задавая свой темп, сминая напряженную спину, проталкивая язык ей в рот, сплетая с ее языком. Дрожь ее тела передается мне, но я никуда не тороплюсь сегодня. Быстро и жестко я буду брать потом. Рвать на части и безжалостно трахать, как хотел и фантазировал раньше, кончая себе в ладони… а сейчас я жаждал насладиться и сожрать каждое мгновение. Нари впивается в мои волосы, со стоном прижимаясь ко мне, а я опять отстраняюсь, улыбаясь уголком рта, глядя на лихорадочный блеск в ее глазах.

— Тшшш, маленькая, тихо. Не торопись, — и снова к ее шее, вниз, к вырезу блузки, накрывая ладонями маленькую грудь, слегка сжимая и поглаживая острые соски. Покусывая по очереди губы, дразня языком по всему контуру рта, когда пытается наброситься, снова уклоняюсь от ее нетерпеливой жадности. Пуговицу за пуговицей, погружая язык глубоко в рот, медленно двигая им там, исследуя небо и толкаясь в ее ротик. Сладкая девочка, горячая, невыносимо вкусная. Я слишком долго ждал этого момента, чтобы сейчас это случилось слишком быстро. Я хочу растянуть каждое мгновение.

Распахнул блузку и склонился к ее груди, слегка покусывая соски через кружево лифчика и сжимая ягодицы ладонями, притягивая ее к себе, чтобы чувствовала мой напряженный член животом. Снял блузку и провел кончиками пальцев по позвоночнику, заставляя ее прогнуться, щелкнул застежкой лифчика и снова впился в рот Нари уже более требовательно. Когда почувствовал голую кожу ладонями и напряженные кончики груди, застонал ей в губы, потирая соски. Вздрагивает от каждого касания. Не просто чувствительная, а невероятно отзывчивая. Гладкая кожа покрыта мурашками, и я провожу пальцами вниз по ее ребрам и животу к змейке юбки сбоку. Слегка отстранился и, наклонив голову обхватил маленький сосок губами, втянул его в рот и почувствовал, как напрягся член. Настолько сильно, что мне казалось, я сейчас кончу только от посасывания ее груди. Сдернул юбку вниз и тут же сжал округлые ягодицы, прикрытые лишь тоненьким шелком, скользя ладонью между ее ног по материи трусиков.

Посмотрел в затуманенные страстью глаза, подернутые золотистой дымкой, и сильно прижал Нари к себе.

— Я буду чувствовать, как ты меня любишь. Сегодня я наконец-то буду тебя чувствовать.

Приподнял с пола, заставляя обвить себя ногами, и понес в спальню на огромную постель, застеленную шелковым покрывалом. Удерживая Нари за поясницу, наклонился, сдернул его на пол и опустил девушку на белые простыни, она тут же прикрыла грудь руками и сжала колени, а я склонился над ней и положил ее ладони к себе на грудь.

— Раздевай… давай, мышка. Ты же хочешь. Я знаю.

ГЛАВА 16. Артем, Нарине

Я не могу не торопиться… иначе я не смогу, любимый. Понимаешь? Мне до сих пор страшно. Нет… мне сейчас стало безумно страшно, так как изменились твои движения. В них появилось то, чего не было раньше. Не просто уверенность, а нечто большее. Ты впервые не крадешь, ты хочешь взять СВОЕ. То, что принадлежит тебе по праву.