Зеленые тени, Белый Кит

— Довольно! Ты истинный киноман, как все ирландцы. Если бы не кинотеатры и пабы, чтобы удерживать бедных и безработных подальше от улиц, мы бы давно вытащили затычку и этот остров уже ушел бы на дно. Итак, — оц хлопнул в ладоши, — какая отличительная черта нашей породы бросается тебе в глаза каждый вечер после фильма?

— После фильма? — задумался я. — Постойте! Это же национальный гимн!

— Так, ребята? — закричал Тималти.

— Именно! — сказали все хором.

— Десятки лет каждый божий вечер после каждого фильма оркестр играет во имя Ирландии, — запричитал Тималти, — как будто все соскучились по этому жуткому гимну. И что происходит потом?

— Ну, — сказал я, входя во вкус, — если ты мужчина, то пытаешься вырваться из кинотеатра за те несколько бесценных мгновений между концом фильма и началом гимна.

— Точно!

— Угостим янки выпивкой!

— В конце концов, — заметил я мимоходом, — после того как послушаешь гимн несколько раз подряд, он начинает блекнуть. Я не хотел никого обидеть, — добавил я поспешно.

— Никто не обиделся! — заверил меня Тималти. — И ни один ветеран ИРА, переживший восстание и влюбленный в свою страну, на тебя не обидится. Если слушать одно и то же десять тыщ раз подряд, чувства притупляются. Так вот, как ты правильно заметил, в эти три-четыре богоданные секунды все здравомыслящие зрители бегут к выходу как угорелые. А самый лучший из всех...

— Дун, — сказал Снелл-Оркни. — А может, Хулихан. Ваши спринтеры!

Все заулыбались, гордясь его догадливостью.

— И вот, — прищурившись, сказал Тималти севшим от волнения голосом, — в этот самый момент в каких-то ста ярдах отсюда, в уютном полумраке кинотеатра на Графтон-стрит, в середине четвертого ряда у бокового прохода сидит...

— Дун, — перебил его я.

— Этот парень внушает мне ужас, — проговорил Хулихан и приподнял кепку в мою сторону.

— Ну да, — Тималти сглотнул слюну, — там и впрямь сидит Дун. Он еще не видел этого фильма: Дину Дурбин показывают по просьбе кинозрителей. А на часах уже...

Все посмотрели на стенные часы.

— Десять часов! — сказала толпа.

— И всего через пятнадцать минут зрители разойдутся.

— И что же? — спросил я.

— А то, — сказал Тималти. — А то, что... если мы отправим туда Хулихана показать, какой он быстроногий и проворный, то Дун с готовностью примет вызов.

— Вы что же, ходите в кино, только чтобы пробежать спринтерскую дистанцию до гимна? — полюбопытствовал Снелл-Оркни.

— Бог ты мой, нет, конечно. Мы ходим ради песен Дины Дурбин. Но если Дун вдруг заметит, что пришел Хулихан — его поздний приход и место прямо напротив Дуна сразу бросятся в глаза, — ну, тогда Дун сразу смекнет, что к чему. Они поприветствуют друг друга и будут сидеть и слушать прекрасную музыку, пока на экране не замаячит слово «КОНЕЦ».

— Точно. — Хулихан приплясывал на цыпочках и поигрывал локтями. — Вот я ему задам!

Тималти посмотрел на меня в упор.

— Парень, я вижу, что эти подробности изумили тебя. Ты думаешь, как это у взрослых людей хватает времени на такое? Чего у ирландцев в избытке, так это времени. То, что у вас в стране кажется незначительным, становится значительным у нас, когда нет работы. Нам не доводилось видеть слона, но мы знаем, что нет страшнее твари на земле, чем козявка под микроскопом. Так что хотя спринт до гимна и не перешагнул границ, это благородный вид спорта, стоит лишь им заняться. Позволь теперь огласить правила!

— Прежде всего, — резонно сказал Хулихан, — спроси у этих господ, захотят ли они делать ставки после того, что они узнали.

Все уставились на Снелла-Оркни и меня посмотреть, насколько мы прониклись их рассказами.

— Да, — сказали мы.

Присутствующие согласились, что мы поступаем более чем человечно.

— Итак, по порядку, — сказал Тималти. — Это Фогарти, главный наблюдатель за выходом. Нолан и Кланнери — судьи-надзиратели в проходах. Кланси — хронометрист. И широкая публика: О’Нил, Баннион, братья Келли — всех не пересчитать. Идем!

Мне показалось, будто меня закрутила-завертела чудовищная снегоуборочная машина, ощетинившись скребками и щетками. Веселая ватага повлекла Снелла-Оркни с приятелями и меня вниз по течению улицы к мириадам подмигивающих огоньков, манивших нас в кинотеатр. Тималти суетливо выкрикивал основные сведения:

— Очень многое зависит от типа кинотеатра, конечно!

— Конечно! — проорал я в ответ.