Зеленые тени, Белый Кит

– Послушайте, – раздался негромкий урезонивающий голос, – не могли бы вы говорить потише? Хозяйка дома прилегла отдохнуть перед вечерней поездкой в Дублин, и…

Теплый отсвет из-за открытой двери выхватил из темноты мужчин; они пришли в замешательство, отступили на несколько шагов и сняли шапки.

– Это вы, лорд Килготтен?

– Он самый, – ответил человек, стоявший в дверях.

– Мы не будем шуметь, – сказал Тималти, улыбаясь, как сама любезность.

– Извините нас, ваша светлость, – сказал Кейси.

– Как мило с вашей стороны, – ответил его светлость, и дверь аккуратно закрылась.

Все опешили.

– «Извините нас, ваша светлость», «мы не будем шуметь, ваша светлость»!.. – Кейси хлопнул себя по лбу. – Что мы тут все несли? Почему никто не схватился за дверь, пока он стоял перед нами?

– Мы были ошеломлены, он застал нас врасплох, как все сильные мира сего, будь им пусто. Но ведь мы не делали ничего такого, правда?

– Говорили мы действительно громковато, – признал Тималти.

– Громковато, черт побери! – возмутился Кейси. – Чертов лорд высунулся и улизнул из наших лап!

– Тс-с-с, не так громко, – сказал Тималти.

Кейси перешел на шепот:

– Давайте подкрадемся к двери и…

– Бесполезно, – заметил Нолан. – Он уже знает, что мы здесь.

– Подкрадемся к двери, – повторил Кейси, заскрежетав зубами, – и взломаем…

Дверь снова отворилась.

Лорд тенью вынырнул из-за двери и, оглядев стоявших, осведомился тихим, терпеливым и хрупким старческим голосом:

– Послушайте, а что вы тут делаете?

– Видите ли, ваша светлость… – начал Кейси и, побледнев, осекся.

– Мы пришли, – ляпнул Мерфи, – мы пришли… сжечь вашу усадьбу!

Лорд постоял немного, глядя на это сборище, на снег; его рука покоилась на дверной ручке. Потом прикрыл на мгновение глаза, задумался, справился с тиком после безмолвной борьбы, и сказал:

– Гм, тогда вам надо войти.

Все сказали – да, конечно, вот прямо сейчас, и собрались было войти, как вдруг Кейси крикнул:

– Погодите! – а затем сказал, обращаясь к стоявшему в дверях старику: – Мы войдем, как только будем готовы.

– Отлично, – ответил старик. – Дверь будет не заперта, когда решите, что время настало, – входите. Я в библиотеке.

Оставив дверь на полдюйма приоткрытой, старик удалился, и тут Тималти воскликнул:

– Когда будем готовы? Господи, неужели мы будем готовее, чем сейчас? Кейси, отвали!

И все взбежали на крыльцо.

При этих словах его светлость обернулся и взглянул на них спокойно и беззлобно – так смотрит старая гончая, видевшая множество затравленных лисиц и столько же спасшихся, которая быстро бегала, но на старости лет перешла на медленную, шаркающую походку.

– Пожалуйста, вытирайте ноги, джентльмены.

– Вытерли. – И каждый старательно очистил свои башмаки от грязи и снега.

– Сюда, – сказал его светлость и повел их за собой. Лицо лорда было покрыто сетью морщинок, под поблекшими, прозрачными глазами набухли мешки от чрезмерно долгого употребления бренди, а щеки зарумянились, как вишневое вино. – Я принесу вам выпить, и мы подумаем, что можно сделать насчет… как вы изволили выразиться… сожжения усадьбы?

– Вы само благоразумие, – признал Тималти, следуя за лордом Килготтеном в библиотеку, где тот налил всем по стакану виски.

– Джентльмены, – его светлость бережно погрузил свои кости в кресло с выгнутой спинкой, – выпьем.

– Мы не будем, – заявил Кейси.

– Не будем? – вырвалось у всех. Выпивка уже была почти у них в руках.

– То, за чем мы пришли, делается на трезвую голову, – сказал Кейси, содрогнувшись от взглядов, которые метнули в него приятели.

– Кого мы здесь слушаем? – сказал Риордан. – Его светлость или Кейси?

В ответ все залпом осушили свои стаканы и прокашлялись. Храбрость немедля заалела на их лицах, они выразительно взглянули на Кейси, чтобы тот почувствовал разницу. Не желая отставать, Кейси мгновенно опрокинул и свой стакан.

А тем временем старик продолжал потягивать виски, и его спокойствие и непринужденность зашвырнули поджигателей в Дублинский залив и утопили в его пучине. Тут Кейси сказал:

– Ваша светлость, вы слыхали о Бедствиях? Я имею в виду не только войну с кайзером за морем, но наше собственное великое Бедствие и Мятеж, которые докатились и до нас, до нашего городка, нашего паба, а теперь и до вашей усадьбы?

– Многочисленные тревожные события свидетельствуют, что настали тяжелые времена, – сказал его светлость. – Я полагаю, чему быть, того не миновать. Я знаю вас всех. Вы на меня работаете. Кажется, я вам неплохо плачу.

– Несомненно, ваша светлость. – Кейси шагнул вперед. – Просто меняются старые порядки, мы слышали, что большие дома в Таре и особняки в Киллашандре были сожжены в ознаменование освобождения и…

– Чьего освобождения? – кротко спросил старик. – Моего? От тягот содержания этого дома, в котором мы с женой болтаемся, как игральные кости в стакане, или… Ладно, продолжайте. Когда вы хотели бы сжечь усадьбу?

– Если это вас не слишком затруднит, – ответил Тималти, – то сейчас.

Старик, казалось, еще глубже погрузился в кресло.

– О Боже, – пробормотал он.

– Разумеется, – поспешил вставить Нолан, – если вам неудобно, мы зайдем попозже…